Когда я на пальцах объяснил, что имею в виду, орёл с сомнением почесал когтем правый клюв.
– Сомневаюсь, – сказал он левой головой. – Я ничего не почувствовал.
– А вы и не должны, – горячился я. – Если диверсия была направлена только на вас…
– Сегодня в посольстве никого не должно быть, – сказал Лумумба. – Прислугу разогнали, про то, что приедем мы, никто не ведал…
– А если охранная система молчит – значит, всё в порядке, – закончил я.
– Разрешите, милейший… – наставник подошел к орлу и протянул руку к тумбе. Птица подвинулась.
Лумумба постоял с закрытыми глазами, перебирая в пальцах невидимые нити, затем вздрогнул и отдёрнул руку, будто обжегся.
– Ах собака! Кусается, – он открыл глаза. – Вы реабилитированы, милейший, – сказал он орлу. – В охранное заклятие действительно был мастерски вплетён дополнительный контур, который отводил вам глаза… Трудновато будет его убрать, не нарушая остального плетения…
– Проще поставить защиту заново, – подал голос оживший орёл. – Раз старая скомпрометирована. Я этим займусь.
– Сделайте одолжение, – Лумумба отошел от тумбы. – Сколько это займёт времени?
– До ночи управлюсь.
– Приступайте, милейший, э… А как вас всё-таки звать-величать?
Мне тоже было интересно, какое имя носит бронзовая птица, и я навострил уши.
– Зовите меня просто: Ваше превосходительство, – с достоинством ответил орёл и прикрыл все четыре глаза.
Мы спустились на кухню. Орёл просил ему некоторое время не мешать, да и нам хотелось перемолвиться с глазу на глаз. А также выпить кофе: поспать этой ночью не удалось, к тому же смена часовых поясов… Разница небольшая, а на мозг давит.
– Ну, что ты обо всём этом думаешь, старший падаван? – спросил учитель, бодро шаря по шкафчикам в поисках всего, что потребуется для кофе.
Слава Макаронному монстру, на кухне он обычно орудовал сам. Когда представлялась такая возможность, конечно.
Мне, по словам бваны, можно было доверить только обмывать заварочный чайник, да и то – медный. Фарфоровый разобью…
– Запутанное дело, – глубокомысленно ответил я, усаживаясь на высокий стул.
– Я бы и сам не смог выразиться лучше, – согласился Лумумба.
Он включил газовую плиту, налил воды в медный ковшик… Я вздохнул. Дома мы кофе тоже в ковшике варили. Только у нас он беленький, эмалированный, с милым бордюрчиком из незабудок. Эх, как там Машка с Гамаюн? – не знаю, по ассоциации ли, или просто так, но я почувствовал, что уже соскучился.