Удивительно, как этот человек из глухой сибирской деревушки мог оказаться втянутым в редкое по тем временам верование. Дед о деталях своего вероучения никогда не рассказывал, а вот на вопрос, как такой думающий человек, ветеран войны мог «вляпаться», поведал свою фронтовую историю.
В первые дни войны солдат крошило неисчислимо. Кто матерился, кто молился, каждый искал опору, как умел. А дед обратил внимание на солдата, который в бою чувствовал себя спокойно и уверенно. И конечно же, дед Савкин не мог не расспросить этого бойца о причине такого поведения. Оказалось, что боец верит в пришествие Армагеддона, конца света, когда в последней битве добра и зла обязательно останутся живы только приверженцы их веры. Деду очень было страшно и очень хотелось жить… И с каждой молитвой, с каждой вновь обретённой догмой, росла уверенность вчерашнего комсомольца, в том что он обязательно выживет.
И они выжили, а после войны дед Савкин не мог быть неблагодарным сослуживцу, и слово данное держал до конца жизни… Вера это была или долг, и сам дед, наверное, до конца не понимал.
Определение «весёленькие» закрепилось в обиходе нашей семьи за людьми крайне легкомысленными, но вполне беззлобными по отношению к окружающим, и если и сыпались несчастья, то только на их собственные головы, да ещё часто на непутёвое потомство.
На нашей улице жила одна такая семья Кучаевых, и в силу близкого возраста мы общались больше с сестрами-близняшками, которые обе откликались на материнское Ир-Рая. Девчонки заметно отличались от своих старших братьев и сестер, были на равных с одноклассниками, и казалось, судьба их сложится удачнее, и избегут они участи «весёленьких»…
Детей в семье воспитывала одна мать, когда сестрёнки были в детсадовском возрасте, отца семейства нашли зарезанным на сельской улице, и убийцу так и не нашли.
Мать семейства добродушная и не очень расторопная Марфа тянула детей как могла. Старшая дочь ещё при жизни мужа почему-то росла у бабушки с дедушкой, людей аккуратных и строгих правил, которые привили девочке правильные понятия. Именно старшенькой удалось устроить свою жизнь благополучно.
Ну а середина этой оравы получилась до крайности ленивая и развлекающая себя только пьянством.
Сама хозяйка дома, женщина округлых пышных форм, всю жизнь работала в пекарне. С раннего утра до позднего вечера она месила тесто, выпекала хлеб, да и печь топить тоже приходилось. Зато наградой за такой беспросветный труд в конце дня была полная сумка душистого хлеба да бутылочка сэкономленного растительного масла.