Эти телевизионщики ещё расстроили… Не они, естественно, а сам он. Вспомнил свои мечты и увидел, где, в чём они завяли. Завязли. Обидно… Вспомнил, как про Марс ляпнул – рассмеялся. А ведь точно, если бы на Марсе была хоть какая-то жизнь – махнуть бы туда, развести там хозяйство; ни налогов, ни пьянчуг, ни начальства. Сам бы он, один, мог такое развернуть! Всё бы по уму, всё чётко. И мясо, если там нет марсиан, на Землю отправлять. Пусть даже задаром. Нет, не задаром (деньги там не нужны) – на бартер. Овощи, фрукты, вещи… Эх! Марс, как ты далеко, и мёртвый… Тяпнуть что ли сто пятьдесят? А ну прекрати! Не превращайся в такого же!..
Ночью прилетели инопланетяне и забрали его, со всеми его вещами на свою «тарелку» в виде большого бидона. Там они его проверяли, осматривали, ощупывали, освещали. А через какое-то время опустили в другую, гораздо более чистую, большую и удобную кровать, уже в каком-то незнакомом, странном доме.
Утром он проснулся и, не открывая ещё глаз, подумал: «Ну и сон. Помечтал Марсе.» А глаза и в самом деле не хотелось открывать. Никакого желания вставать, идти смотреть на чахлый скот и пьяных скотов. И вправду осточертело, наверное скоро придётся убегать отсюда, пока психом и идиотом не стал.
«Сколько время? Рано что ли?.. Что такое? Где я?!» Он увидел себя в той комнате, что была во сне. «Продолжение, наверное. Почему будильник не звонит? Вроде уже пора.» Закрыл глаза. Полежал. Снова открыл глаза. Будильник стоял на столе. Странно. Уже девять! Проспал. Но что такое? Он всё-таки в той же комнате? «Эй! Просыпайся!» Ещё раз закрыл и открыл глаза. Встал с койки. Пол холодный. Где носки? Нашёл, надел. Оделся. Видение не проходило. Хорошо. Подошёл к окну, открыл жалюзи. «Господи, что такое? Где я?!» – снова, в панике, подумал он. Какие жалюзи?! А за окном расстилался унылый пейзаж. Серые, мрачные камни на бледно-оранжевом песке тянулись до самого горизонта, где переходили в красноватое пыльное небо.
Тогда Семён нашёл дверь. И, осторожно приоткрыв её, хотел выглянуть наружу. Но там оказалась ещё одна дверь со стеклянным окошечком. Он прильнул к нему. Его взору предстали очень высокие гладкие горы. «На Марсе…» – в полуобмороке прошептал Семён и, закрыв дверь, тут же сполз на пол, прислонившись спиной к косяку.