И мне бы не хотелось, чтобы вы сообщили кому-то обо мне. Это будет означать мою и близких мне людей гибель.
И последнее. Я сейчас разрабатываю варианты, во-первых, что полезного можно делать с помощью антигравитатора (некоторые из них я уже применяю), а во-вторых, продумываю способ такой передачи аппарата научным организациям и правительству, чтобы им было невозможно скрыть от народа правду и само это изобретение. И чтобы оно, выпускаемое серийно, служило всем людям.
Если у вас есть дети, и они что-то знают обо мне, приложите, пожалуйста, все усилия, чтобы они это пока забыли.
С уважением и признательностью «Российский Карлсон».»
Прочитав это письмо, которое, видимо, мы не единственные получили, мы обсудили всё и согласились с автором, что да, ему необходима секретность. Ну а то что ворует? Да любой бы на его месте поступил бы как минимум так же. А он, если верить, ещё довольно благородно поступает.
И дай Бог ему сил и удачи на пути «окрыления» народа. Очень бы хотелось полетать.
-–
«Какие у нас всё же замечательные люди! Верят всему, что им сообщают, – думал между тем летящий мужчина. – И как бы, наверное, они поразились и изменились, если бы узнали, что не у мёртвого инопланетянина, а живые, настоящие Пришельцы научили меня летать…. И как бы они отреагировали на то, что это Они помогли мне, что Они помогают, моими руками, другим несчастным людям (легче верят, что ворую). Что Они думают «вознести нас в небеса». Действительно, трудно понять, что Они хотят – чужие существа, – чтобы мы жили хорошо, а не мы сами, не наше правительство. Даже стыдно…»
6 июня. Сегодня я, наконец-то, полностью собрал своё уникальное творение – «хронокамзол». Надел, примерил. Сидит хорошо. Проверил индикаторы, в виде часов, аккумулятор, в виде «дипломата». Посмотрелся в зеркало: обычный гражданин, интеллигент, в костюме, в галстуке, в шляпе, в очках, с портфелем. Не придерёшься. Подумал было попробовать испытать, но не решился. Нужно ещё время, чтобы подготовить себя к такому шагу.
Сейчас только написал завещание родным, на случай неудачного эксперимента. Эту лабораторию и все записи завещал Юрию Николаевичу. Он сможет, мне кажется, достойно использовать всё.
7 июня. Сегодня с утра, прямо в восемь часов, облачился в своё «детище. Хотя и страшновато было, но сказал: «Надо!» – и включил тумблер на «дипломате». Стало абсолютно темно, как и предполагал. Сделал три медленных шага в сторону окна. Нащупал окно. Всё как обычно, только очень темно, абсолютно. Вспышка! Яркий мир вернулся. Всё! Есть! Ура! Я победил! Часы мои наручные и настенные разошлись на 30 секунд. Я стою у окна. А-а! Победа! Я до сих пор ликую. Мне удалось!