– Мое с кисточкой, пастафарянам! Борщецкий?
– Он самый, каннибал.
Пашка с порога начинает водить носом и, только скинув ботинки и намыв руки, разрешает обнять себя. Чисто по-дружески. Без всяких там подозрений и поползновений. Вот сколько дружим, столько и обнимаемся. Правда сейчас от него за километр несёт запахом больницы и каких-то лекарств – карьера хирурга вносит маленькие коррективы, но так даже веселее и сразу становится как-то спокойнее что-ли.
– А я тебе банку последнюю варенья притараканил, – улыбается он, показывая ладонью на пакет, с которым пришел.
– Юлька тебя потом сожрёт за нее, – я хмурюсь, но, блин, как же это приятно.
– Не сожрёт. А вот я бы чего-нибудь похомячил. Тем более моя лучезарная вчера свинтила к своим на неделю. Ну как свинтила, я ее отвёз и потом на работу. Ну и сама понимаешь, я так привык к домашней еде, что пельмени готовить не хочется.
– Дежурил?
– И дежурил, и кромсал, и даже спасал жизни аппендицитникам и одному плановому. Герой, не меньше.
– Время сколько, герой? – смеюсь я, и когда Пашка демонстрирует свои часы, уже на полном серьёзе соглашаюсь. – Герой. Ужинать будешь?
– А я что зря про похомячить говорил?
И да, с часами ничего страшного не происходило. Пашка их нигде и уж тем более ни в ком не забывал. Просто такой у нас с ним юмор. Чернушно-больниный. Привычный. А вот зверский аппетит после суток до сих пор меня пугает. Юлька, может, и внимания не обращает, что муж три тарелки супа перед вторым уминает – она-то с ним каждый день живёт, – только мне постоянно кажется, что Пашка лопнет, доедая второе, или у него в желудке живёт пара чужих.
– Мужика тебе надо, – блаженно жмурясь и орудуя ложкой со скоростью света, бурчит Пашка. – Такой борщецкий за зря пропадает.
– И как я потом буду кастрюлю на вас двоих делить, Рыжов? Моей на тебя едва хватает. Ведро варить что-ли?
– Ты, главное, найди, а там Юлька тебе хоть ведро, хоть кастрюлю подарит. Спит и видит, чтобы тебя, Путятишну, кто-нибудь охмурил.
– Пффф. Кто тогда ее бесить будет?
– А вот об этом я не подумал.
Пашка на мгновение замер с поднесенной ко рту ложкой, направив свой взор в потолок, а потом отрицательно помотал головой:
– Не, ты вне конкуренции. Даже Галочка не потянет.
– Ну если уж Галка не потянет, то я пас, – смеюсь я и подливаю борща в пустеющую тарелку. – Как она, кстати?