Тимоха выпалил эту информацию без остановки, словно она была заучена наизусть, а не придумывалась на ходу. Братья Сергушкины молчали: Сергуня снисходительно ухмылялся, словно хотел сказать: «Ну, здоров ты заливать», а Костик смотрел на Тимоху широко раскрытыми глазами, веря абсолютно каждому его слову. И как было не верить, когда Тимоха произносил такие сложные серьезные слова «антропологический» и «этнографический». Костик не знал, что они означают, но чувствовал, что что-то важное, а может даже и секретное, как-то связанное с базой грозовых туч в Тучландии.
– И вот после этого он попрощался, сказав, что мы, возможно, увидимся на фестивале первобытной культуры, который такие талантливые и способные молодые люди, как я, должны обязательно посетить, – продолжил Тимоха. – И тогда я подумал, а почему никто не обращает на этого чудака внимания. И понял, что я один его видел. Значит я – избранный. Где-то читал, что у гениев проявляются сверхспособности.
– В твоей гениальности никто и не сомневается. Ты же у нас Перископ сверхдальнего видения. Увидишь и то, чего нет на самом деле, – развенчать на корню все Тимохины выдумки было делом чести для Сергушкина, а то Костик уже поверил в Тучландию, а скоро начнёт друзьям рассказывать, что по городу ходят питекантропы.
– Завтра и на самом деле на Залавруге состоится фестиваль первобытной культуры. Музей каждый год заморачивается: народу нравится. Ты, наверное, разговаривал – если разговаривал, вообще – с каким-нибудь актёром загримированным, который будет вступать на фестивале.
– А как же Валуния? – Тимоха не хотел так просто сдаваться. – Он сказал, что прибыл из Валунии.
– А что он должен был тебе сказать? Что он приехал из Нижнего Тагила, что там только и живут первобытные люди. Ха-ха-ха, – смех Сергушкина был деланный, искусственный. Тимоха упирался не по своей наивности, а потому что ему очень хотелось, чтобы в его очередную фантазию поверили. Но Сергушкин те такой простачок.
– Тоже мне, Валуния. Нашёл страну. И где она? В Африке или в Азии? А может в Америке? Или в Европе? Где-нибудь за валунами спряталась.
Предположение Сергушкина о том, что это мог быть переодетый актёр, объясняло многое, но не для Тимохи. Он, только что разговаривавший с самым настоящим живым первобытным человеком, был убежден в том, что это никакая не мистификация с переодеванием, а самая настоящая встреча с необычайным. Это то, о чём он мечтал и во что всегда верил. Кому, как не ему, любителю приключений и фантастики, должно было так повезти. Не этому же, пытающемуся всё объяснить с научной тоски зрения, Сергуне. Пусть он будет Перископом сверхдальнего видения, но он точно видел первобытного человека, и никто его в этом не переубедит.