Так вот. Эта история случилась в одной большой львиной семье. Вот про ее главу – сильного и смелого льва – и пойдёт мой рассказ, немного грустный, но, надеюсь, интересный.
Звали его Ай-Ши. По звериным понятиям это был зрелый, мудрый и сильный лев.
Его прайд состоял из младших братьев и сестёр, взрослых львиц, отбитых в страшных схватках из другого прайда, его подросших детей, нескольких жён и многочисленного молодого потомства. Благодаря благородству, справедливости, крепкому уму Ай-Ши, его огромной силе и мощным лапам с длинными когтями в прайде царили мир и спокойствие. Ослушаться его приказов никто не смел. За непослушание он выгонял бунтаря из семьи без права на возвращение, он не прощал ошибок и предательства. Особенно не терпел Ай-Ши предательства. В борьбе с другими хищниками, в борьбе за выживание, где на каждом шагу опасность, он должен был быть уверенным во всех членах своей семьи, как в самом себе. Знать, что в минуту опасности все станут горой друг за друга, подставят плечо и не только, выручат в трудную минуту.
Раскатистый рёв Ай-Ши далеко разносится по саванне, заставляя дрожать землю и всех соседей. Это предупреждение – здесь моя территория, здесь я хозяин. Стройный, широкогрудый, поджарый, голову украшает густая лохматая грива. Большая морда, мудрый взгляд золотистых глаз – красавец лев.
Стояла изнуряющая жара. Солнце, раскалённое добела, высоко висело над горизонтом. Львы, сытые после удачной ночной охоты, лежали в густой траве. Кто-то крепко спал, раскинув лапы, кто-то лежал в обнимку, прижавшись друг к другу, кто-то лениво вычёсывал шерсть шершавым языком, а кое-кто, получив ранение в схватке, зализывал раны. Молодые мамы-львицы кормили маленьких детёнышей.
Ай-Ши лежал на поваленном дереве, смотрел вдаль и раздумывал. Было тревожно, странное чувство не покидало его, интуиция подсказывала, что готовится покушение на его прайд. Во время ночной охоты ему показалось, что в густой траве за кустами он видел двух притаившихся львов. Может, и показалось.
Молодая львица по имени Ай-Ви, его старшая дочь, тихонько подкралась сзади и укусила за хвост. Она была его любимицей, и отец прощал ей все чудачества и многое позволял. Лев недовольно рыкнул – отвлекла от размышлений.
– Отец, – тихонько промурлыкала она, – ночью, когда мы охотились я видела чужаков.