– Каковы ваши дальнейшие цели?
– Отсрочить то ужасное время войн и истребления христиан, дабы мы не были застигнуты врасплох, чтобы мы были подготовлены к временам последним. Я желаю увидеть новый совершенный мир, в котором будут жить совершенные целомудренные миролюбивые люди. Для этого необходимо лишить зла власти, и необходимо уничтожить как можно больше оружия на земле, в воде и в воздухе.
– Но не думаете ли вы, что ваши действия приведут к ещё более ожесточенным войнам. Либо вы и есть то зло, о котором столь горячо толкуете нам. Ведь желаете принести в мир процветание и порядок, мир, которому уже не нужен будет Спаситель, но лишь миротворец нареченный сыном Божьим?
Перед глазами Михаила замелькали странные тени, они сгущались и расползались, его сердце начало болеть, сие напряжение холодило душу. Но нужно было отвечать на вопросы. Словно на суде он оправдывался правдой, принимая чью-то сторону, отвергал другую, затем делал решительный выбор.
– Я не злодей. Да я грешен, безмерно грешен, но не настолько, чтобы пасть в бездны разврата, предательства и безбожия. Ужели не знаете вы, что антихристианство воцаряется при умножении греха. Я, напротив, борюсь с пороками. Знайте же, я верю в миролюбивого Бога.
– Уверены ли вы в словах своих?
– Достижения докажут.
– Против вас выступают все силы мира сего: государи, мыслители, философы, священники. Нам думается, что это достоверно доказывает вашу идеологическую испорченность.
– Мне достаточно произнести одну строфу из Евангелия, и на том умолкнуть навсегда.
– Что такое война?
– Война самое бессмысленное безумнейшее действие человеческое.
– Кто такие воины?
– Воины – грешники и убийцы, исполняющие преступные приказы.
– Значит ты один хороший?
– Я человечный.
– Тогда скажи, каков я, кто я? – спросила темная фигура, возникшая посреди людей с размытыми контурами.
Михаил ослаб и буквально сполз на пол, некогда запланированная пресс-конференция превратилась в нечто необъяснимое, ему предвиделся некто мрачный, смертельно опасный и он знал кто это, каково его имя. Но затем вспышка небесного света озарила очи миротворца, сорвав покров мрака с его души, пелену зла развеяла, и ему сразу полегчало. Белокурая дева явилась, столь хорошо ему знакомая, дабы рассеять тьму.
В то время как журналисты недоуменно взирали на оратора, несколько озадаченные его беспардонным поведением, ведь тот отвечал не на заданные вопросы, а неразборчиво бормотал в пустоту, затем вовсе оцепенел с широко раскрытыми глазами. Впрочем, сие замешательство продлилось недолго. Неосознанное видение настолько ошеломило Михаила, отчего он не смог более говорить, шевелить языком, интеллигентно жестикулировать. Вперившись расширенными зрачками, в сумрачную картину увиденного, он пытался распознать значение и предостережение сего краткого сна. В последнее время его постоянно клонит в сон, он ежечасно дремлет на ходу, вся его былая юношеская живость пропала, не оставив и следа от былого темперамента. Остались лишь бессмертные величавые идеи в слабом ограниченном теле, им бы вырваться из сих земных оков, но быть может, именно в слабости заключается сосредоточенность мысли, ибо все оставшиеся силы расходуются на главное, не разворовываясь по мелочам. Как бы то ни было, Михаил вскоре полностью очнулся, однако попросил немедленно прекратить пресс-конференцию, без оправданий своего решения, под гул расстроенной толпы, он, покачиваясь, вышел из сего душного помещения, дабы поскорее отыскать подходящее уединенное место для молитвословия.