Я убираю руки с талии парня.
– У нас тут тоже есть интернет, знаешь? Ханнес и Амелия де Хаас были помешаны друг на друге.
Он поворачивает голову, и я вижу, как двигаются его губы, однако нахожусь в оцепенении.
Ной продолжает:
– Они завели ребенка, полагая, будто так положено, а позже поняли, что их представления о родительских обязанностях совершенно не оправдались. Необходимость воспитывать тебя отвлекала твоих родителей друг от друга.
Горло словно иглы пронзают. Я сглатываю и чувствую подступающие слезы, но подавляю их. Откуда Ной все это знает?
– Поэтому они сплавили тебя на попечение других людей, когда ты немного подросла. Школы-пансионы, летние лагеря, няни…
Мой подбородок дрожит. И я не сдерживаю эту дрожь, ведь он меня не видит.
– Ты не презирала родителей, – наконец говорит парень. – Ты их любила.
* * *
Много часов спустя, когда я уже сплю, продолжаю слышать его слова. Необходимость воспитывать тебя отвлекала твоих родителей друг от друга. Они презирали тебя. Ты их любила.
Нет.
Пытаюсь отступить, только что-то удерживает мою руку. Мне больно. Я тяну и дергаю ею, но боль лишь усиливается. Как бы я ни старалась сделать шаг назад, все равно не получается сдвинуться с места. И руку высвободить не могу.
Что меня держит? Отпусти. Отпусти.
Раньше я их любила. Действительно любила. Но…
Трясу рукой в попытке вырваться, однако не могу повернуться, не могу убежать.
Я любила их раньше. Но не сейчас.
Я не знаю. Не знаю.
Резко распахиваю глаза. Мой холодный большой палец касается кожи живота. Моргнув, принимаю сидячее положение. В руке болезненно пульсирует, и я морщусь. Опустив взгляд, обнаруживаю, что она застряла в футболке – там, где было маленькое отверстие, теперь зияет огромная дыра.
Освобождаю кисть, сжимаю и разжимаю кулак, чтобы восстановить кровоток, тихо зашипев:
– Черт.
Вскинув вторую руку, сбиваю с тумбочки будильник и рычу.
Я приехала сюда, чтобы побыть наедине с собой, чтобы отдалиться от проблем. На деле же получается, что я стала еще более ненормальной, чем прежде. Три дня, и мне уже снятся ночные кошмары, чего не случалось с четвертого класса. Этого дерьма еще не хватало. Ной не имел права затрагивать столь личные темы в разговоре со мной, особенно не зная реальной ситуации. Если захочу, то поговорю об этом.
Вытираю пот, выступивший над верхней губой, сбрасываю с себя одеяло, включаю лампу. Спустившись на пол, вытаскиваю из-под кровати чемодан. Домой возвращаться не обязательно, но и оставаться здесь тоже. Я им не нравлюсь. А они не нравятся мне. Есть уйма мест, где люди не будут меня донимать. Я всегда хотела посетить Коста-Рику. Арендовать домик на дереве. Ходить на прогулки с пауками и змеями. Жить среди насекомых нестандартного размера. Все это звучит куда заманчивее, чем дом Ван дер Бергов.