В «Одуванчике» Катька устроилась за любимым угловым столиком у окна, раскидала скетчбуки и карандаши, с благодарностью приняла от Сережи капучино, слопала пенку и затосковала.
Дед говорил, что нужно уметь делать и неприятную работу тоже. «Она испытывает твою силу воли, – утверждал дедушка. – Приносит деньги, на которые ты живешь. Ставит перед тобой нетривиальные задачи. Тебе это скучно, однако это вызов тебе как творцу. Какой ты творец, если с самого начала занимаешься исключительно приятным и делаешь только то, что в голову взбрело? Это деградация, милая моя. Нет ничего страшнее регресса».
Ему-то хорошо говорить. Дед в жизни всего уже добился сто лет назад, он еще при советской власти был известным художником. И все равно, Катька знала, брался за разное. С большей частью этого разного она категорически не соглашалась, считая чушью и размениванием взращенного таланта на ерунду, а дед говорил, что это вроде обливаний ледяной водой. Да, некомфортно ни разу, зато как закаляет, ух!
– Как видеть свои возможности, если ходить только в теплый душ? – пробормотала Катька дедову фразу. – Делегирование, значит.
Она посмотрела на картину. Кот Ферапонт крался за шмелем, а вокруг… Одуванчики. Кстати, почему бы и нет?
На середине отрисовки бизнесменов, зверски раздербанивающих одуванчик, Катьке позвонил дед.
– Я вот что подумал, – сказал он без «здрасте – до свидания», как обычно. – Встречаемся в два часа на «Кропоткинской» в «Хлебе насущном». О нем, родимом, и поговорим.
– Я вообще-то занята, – пробубнила Катька, тщательно прорисовывая бизнесмену шнурки.
– Творишь?
– Творю.
– Это ты молодец. Но в два часа я тебя жду. Але, «Незабудка», я «Сокол»![1] Как слышишь меня?
– «Сокол», я «Незабудка», слышу тебя хорошо, и ладно, ладно, приду!
– То-то же, – сказал дед и отключился.
Катька вздохнула и посмотрела на получившийся рисунок. Бизнесмены скалились, готовые растерзать и друг друга, и несчастный обтрепанный одуванчик. Хищный оскал буржуазии, вот как. «Я художник, я так вижу».
В «Хлеб насущный» Катька опоздала минут на пятнадцать.
Можно было бы, конечно, и так пойти – в «акульих» шортах и непричесанной, чисто деду назло, – однако в последний момент девушка передумала. Ничего она этим не докажет, а вдруг с дедом будет кто-то еще? Катька понятия не имела, чему посвящена сегодняшняя внезапная встреча и что взбрело деду в голову на этот раз. Ее единственный родственник отличался редкостной непредсказуемостью.