- Я считаю, что для выживания необходимо умение стоять насмерть, - не согласился с ней владыка.
- Допустим, - не стала спорить женщина. – А со мной что?
И тут претемный лур Ра’хард солгал. Почему-то он не пожелал, чтобы эта женщина, открыв глаза, посмотрел на него, как на врага.
Он красиво, аккуратно и изыскано стал плести нити вероятностей, добавляя в них шелк иллюзий. В этом равных ему не было.
- Мы откликнулись на сигнал бедствия, - ответил он. – Когда мы прибыли на место катастрофы, то обнаружили обломки земного военного корабля. Из живых – только вас. Наши лекари несколько дней боролись за вашу жизнь. И вот сегодня вы очнулись.
- Должно быть, пираты, - задумалась женщина.
- Скорее всего, - кивнул владыка темных эльфов. – Вы помните свое имя?
- Конечно, - женщина открыла, наконец, глаза.
- И как вас зовут?
- Простите, - она по-прежнему лежала неподвижно. И Ра’Хард понимал, как ей хочется повернуться. Но она не могла это сделать. – Вы не могли бы укрыть меня? Чем-нибудь. А то мне неловко.
- Конечно, - поднялся лур. – Сейчас.
Он растерянно огляделся в палате. И вот Тьма лишь знает, где что у лекарей в их стерильном порядке попрятано.
Выглянул в коридор, отдал распоряжения. И вернулся к женщине.
- Одну минуту, сейчас все будет.
- Вы ведь владыка претемный лур Ра’хард? – вдруг спросила женщина. И в глазах ее мелькнуло беспокойство.
- Именно так, - поклонился он.
Адъютант владыки, осторожно постучав, внес одеяло. Хотел накрыть раненую. Но, осекшись о засверкавший яростью взгляд лура, поклонился и подал его владыке. И не задерживаясь ни на мгновение – исчез.
Ра’хард осторожно укрыл женщину.
- Спасибо, - поблагодарила она.
- Могу я попросить вас назвать свое имя, - сказал он.
- Наталья, - ответила она. И отчего-то покраснела. Ее кожа стала еще розовее. – Наталья Вереева.
4. Часть первая. Глава третья
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Сначала пришла боль. Острая, мутящая разум. Потом к ней присоединилось отчаянное желание почесаться – слева не просто свербело и зудело. Это было что-то невозможное.
Потом она поняла, насколько слаба. Не может ни закричать от выворачивающей ее наизнанку боли, ни провести ногтями по коже – чтобы зуд хоть сменился болью. Ей почему-то казалось, что станет легче.
А потом среди всех этих безрадостных ощущений появился голос. Властный, звучный. И тот, кто обладал этим голосом, говорил на языке темных эльфов.