Только вышел из парадной, а навстречу какой-то прямой потомок ходынских холявщиков, – идет, караковыми лохмами Каракозова потряхивает, сигареты стреляет. Дай, говорит, друг, закурить, а то, жалуется, курево стало, блин, дороже родины, любви и дружбы. Как, ужасается Дернятьев, всех вместе? Нет, окстится незадавшийся цареубийца, пока еще вроссыпь, выбирать приходится. Взглянул на Дернятьева, изменился в лице и сгинул, словно и не было его вовсе. Да как же не было, когда был, не соглашается Дернятьев. Посмотрел направо – никого. Взглянул налево – то же самое. Воззрился на небеса, а там облака с тлетворного Запад прямиком на нашу территорию плывут, на священные рубежи посягают. Подкосились ноги у Дернятьева, сел он на тротуар и заплакал.
Ох, тяжела ты, шапка мономаха!
Как-то одному умному человеку пришла в голову такая умная мысль. Не всегда деньги водятся у хороших людей. Чаще всего у хороших они не водятся. Наверное, для денег эти хорошие недостаточно хороши. А еще говорят: хорошие… Какие же они хорошие, если у них даже денег нет? И с тех пор перестал умный человек быть их таким хорошим, у которого деньги не водятся, потому как с деньгами всякий хорош, а без них – только редкие умники.
Однажды Никодиму Аркадьевичу приснилось, будто он педераст, и будто бы лежит в собственной постели и занимается всякими педерастическими делами со своим партнером, имени которого не помнит, а фамилию забыл. Ну и вот, испотворяются, значит, они под одеялом, пыхтят, сексуально оприходовать друг дружку стремятся, а сердце у Никодима Аркадьевича не на месте, конкретно говоря, в пятках бьется, вместо того чтобы в причинном месте истомно трепетать. Думает Никодим Аркадьевич: а что если жена вдруг домой заявится? И продолжает жестоко тревожиться за судьбу свою, и вспомнить норовит, много ли у них с женой добра нажито, не жалко ли будет в случае чего на три части делить: себе, жене и адвокатам? И, естественно, ни шиша вспомнить не может, – секс, падла, отвлекает, сосредоточиться не дает. Рассерчал Никодим Аркадьевич и… проснулся. Глядь, а его и в самом деле кто-то оприходует. Пригляделся, а это муж его, Вася, пыхтит, из влагалища не выпасть старается. Стоп, думает Никодим Аркадьевич, какое у меня может быть влагалище? И тут вдруг его осеняет, что никакой он не Никодим не Аркадьевич, а самая что ни на есть натуральная Светлана, понимаешь, Андреевна, с внушительным влагалищем и всеми прочими причиндалами женского пола. И вот лежит, значит, Светлана Андреевна, тазом поводит, оргазм словить пытается, и думает, то есть недоумевает: то ли она действительно Светлана Андреевна, которая приснилась себе Никодимом Аркадьевичем – педерастом, то ли она на самом деле Никодим Аркадьевич, которому снится, что он Светлана Андреевна, исполняющая супружеский долг на ложе семейной обязаловки. В общем, кто там есть кто – сами решайте. Лично я – пас…