Маруся очнулась от вещего сна и стала собирать нехитрый дорожный скарб. «Вот и пригодилась заплечная дорожная сумка, – думала она, аккуратно укладывая только самое-самое нужное. – Вещь удобная, главное, руки свободными остаются».
Присев на дорожку, чтобы навсегда попрощаться с отчим домом, Маруся ощутила присутствие душ всех близких ей людей, кто когда-то жил в нём.
Воочию перед ней стоял супруг Мартин, пропавший без вести на фронте, рядом с ним утонувший сыночек Володенька, чуть правее бабка Прасковья, дожившая почти до ста лет и передавшая ей ведьмин дар, далее стояли, прижавшись друг к другу, её родители, убитые неизвестными в голодные годы.
Когда трупы их были обнаружены в лесу одним из сельчан, страшная картина зверского убийства открылась перед мужичком. Тела лежали полностью обнажёнными, и с них были срезаны и куски мяса, и подкожного жира. Убийц не нашли. Голод временами лишал людей разума и сочувствия. Люди просто пухли от голода. Иногда в семье убивали одного ребёнка для того, чтобы выжили остальные дети и родители. В те времена в стране процветал каннибализм, а проще говоря, людоедство, но историки в дальнейшем постараются скрыть эти факты от потомков…
Маруся смахнула набежавшую скупую слезу и, простившись с душами рода, спешно отправилась по тропинке в лес. Необходимо было торопиться. Утром за ней обещали прислать телегу.
В это время кузнец, затеявший весь этот судебный процесс, никак не мог смириться с горем. Он видел, что Маруся вернулась в село, и решил, что её отпустили вовсе, что она никак не ответит за смерть дорогих ему людей. И тогда он задумал собственную расправу, осуществить которую должен был этой ночью.
Он разминулся с бабушкой всего на пять минут. Не заглядывая в избу и пребывая в полной уверенности, что Маруся внутри, Прохор подпёр дверь тяжёлым бревном и запустил «красного петуха». Дом стоял на отшибе у самого леса, и рисков, что пламя охватит соседние дома, не было никаких.
Огонь моментально разгорелся, и пожар охватил целиком и дом, и хозяйственные постройки на участке.
Маруся спиной почувствовала дурное. Она оглянулась и увидела, как за лесом клубится дым и рвутся языки пламени с того места, где стоит её изба. Картинка того, как это произошло, чётко обозначилась в её голове. Она не осуждала кузнеца. Она понимала его.