день можно спланировать идеально. Двадцать четыре часа можно полностью подчинить своему замыслу. День свадьбы – это маленький отрезок времени, за который я могу создать нечто цельное и совершенное, то, что можно лелеять всю оставшуюся жизнь, как жемчужину от порванного ожерелья.
Фредди выходит из кухни в своем запачканном фартуке.
– Как ты себя чувствуешь?
Я пожимаю плечами.
– Переживаю, если честно.
– У тебя все получится, дорогая. Подумай, сколько раз ты уже это делала.
– Но сейчас все по-другому. Из-за того, кто это…
Это была настоящая удача – уговорить Уилла Слейтера и Джулию Киган провести свою свадьбу здесь. Раньше я работала организатором мероприятий в Дублине. Поселиться на острове было моей идеей – восстановить полуразрушенный «Каприз» и превратить его в элегантный особняк с десятью спальнями, столовой, гостиной и кухней. Мы с Фредди живем тут все время, но мы занимаем лишь крошечную часть пространства.
– Да ладно. – Фредди подходит ко мне и обнимает. Поначалу я напрягаюсь. Я так сосредоточена на своем списке дел, что сперва это объятие кажется мне пустой тратой времени. Но потом я разрешаю себе расслабиться и насладиться этой успокаивающей, знакомой теплотой. Фредди приятно обнимать. Он мягкий, как плюшевый мишка. Он любит поесть – это часть его работы. Раньше, до того, как мы сюда переехали, у него был свой ресторан в Дублине.
– Все будет в порядке, – уверяет он. – Я обещаю. Свадьба пройдет идеально.
Фредди целует меня в макушку. У меня большой опыт в этом деле. Но никогда раньше я не работала над мероприятием, в которое вложили столько денег. И невеста очень требовательна – что, скорее всего издержка ее собственной профессии, она выпускает свой журнал. Кого-то другого, возможно, и раздражали бы ее придирки, но мне это нравится. Я люблю, когда мне бросают вызов.
В любом случае, хватит уже обо мне. В конце концов, эти выходные полностью посвящены счастливой паре. Судя по всему, жених и невеста не так уж давно вместе… Наша спальня тоже находится в «Капризе», и мы слышали их прошлой ночью, как, наверное, и все остальные.
– Господи, – сказал Фредди, когда мы лежали в постели. – Я не могу это слушать.
Я понимаю, что он имел в виду. Странно, но звуки блаженства зачастую напоминают крики боли. Они кажутся очень влюбленными, они не в силах оторваться друг от друга. Циник бы назвал это не любовью, а похотью.