После многих недель сомнений и колебаний Пэгги, сестра Матери, согласилась присматривать за Итаном до тех пор, пока тот не окончит школу. Мол, у нее есть два взрослых сына, и она справится еще с одним. Предполагалось, что он покинет ее дом через три года, когда сдаст все экзамены, которые он сдал быстрее; хотя Итан не был бы Итаном, если бы не уложился в два года обучения. Пэгги приходила к нам как-то раз, непосредственно перед тем, как все стало совсем плохо; дверь тогда открыла ей я и поэтому думала – сейчас тетя непременно вспомнит обо мне. Однако, когда ее спросили, она стала отрицать, будто когда-либо приходила на Мур Вудс-роуд. Кроме того, Пэгги заявила, что – да простит ее Господь – она совершенно не знает, как обращаться с девочками-подростками.
Сотрудников лондонского филиала интересовали два вопроса: первый – как дела у Девлин? И второй – после того, как они получили от меня ответ на первый, – почему я вернулась?
Позвольте – теперь я расскажу немного о Девлин.
У Девлин всегда был наготове какой-нибудь потрясающий проект – абсолютно новый, – который переворачивал всю нашу жизнь с ног на голову. Недели без сна; клиенты, подобные Люциферу (сколь сложные, по ее словам, столь же и обаятельные); разнообразные претензии со стороны престарелых джентльменов, разодетых в деловые костюмы, которые она сводила на нет, – Девлин была способна выдержать все что угодно. Она запросто могла повернуться ко мне прямо во время каких-нибудь переговоров и бесстрастно поинтересоваться, как я вообще. Причем ответа Девлин ждала только одного – «Все хорошо». У меня – меняющей за пару суток уже третий часовой пояс, оставшейся без интернета из-за тайфуна, уставшей до тошноты – должно быть все хорошо.
Девлин знала людей, которые могли поставлять (а могли и не поставлять) химикаты венесуэльским наркобаронам; она водила знакомство с султанами некоторых небольших государств Ближнего Востока; и она никогда не сомневалась, что сказать. Ее глаза и залегшие под ними тени были цвета оружейной стали. В сорок два года ее сердце, утомившееся от посещения двух стран в неделю и пяти часов сна в сутки, взбунтовалось на высоте десяти тысяч семисот метров над Тихим океаном, в двух часах полета от аэропорта Чанги. «Я заподозрила неладное, – сказала она, – когда мне вдруг не захотелось выпить шампанского перед вылетом». Из экономкласса примчался врач, и сердце Девлин успокоилось. Она пришла в себя в Сингапуре и заказала напитки для всех, кто был на борту, – в качестве извинения за причиненные неудобства.