– …всё эти грибы, – сказал мой папа, всё ещё посмеиваясь.
При этих словах я оживилась. Однажды он купил нам пиццу в «Малыше Джоне». Одну из таких замороженных и идеально круглых, которые бармен совал в мини-печь. Она была настолько вкусная, что я могла бы просто завернуться в неё. Я попыталась расслышать ещё что-нибудь, но теперь они оба вели себя тише.
Я думаю, они говорили о мальчике, который пострадал в прошлые выходные. До меня долетали слова вроде «изнасилован» и «каждые несколько лет, как чума».
Часть меня хотела спросить Бауэра, действительно ли на мальчика из Лилидейла напали, как сказала Бетти. И если всё это правда, знала ли я его. После симпозиума ребята только об этом и перешёптывались, но в тот момент у меня не было близкого друга, которого я могла бы спросить о нападении.
А потом настала моя очередь играть в Пакмена. Я почти заработала бесплатную игру в первом же раунде.
Никакой пиццы так и не было, только ещё алкоголь да ругательства.
У нас с Сефи закончились четвертаки, поэтому мы просто прятались в безопасной тени игровой машины и попивали газировку крохотными глотками, чтобы ее хватило надолго.
«Не все мужчины похожи на моего отца, сержанта Бауэра и тех, из банды Миннеаполиса, – подумала я. – Есть и хорошие».
Я это знала из-за Габриэля.
Габриэль Уэллстон.
Я начала планировать с ним будущее с прошлого декабря.
Тогда я уже знала, кто такой Габриэль, конечно. Он был на год старше меня и такой красивый, как с обложки журналов. Уровень Рики Шродера. Его отец был стоматологом, а мама работала на ресепшене в клинике отца. Он ездил со мной в автобусе, и только он один не смеялся над моими самодельными джинсами без бренда – вообще безо всякого бренда, даже не Lee. (Мама мне вышила на заднем кармане улыбающееся солнышко, что уж тут скрывать.) Я бы на него запала чисто из-за этого проявления человеческого приличия, но затем наступил день декабря, когда поехала на автобусе без Сефи, потому что она осталась дома с кишечной инфекцией. Из-за этого рядом со мной было пустое место, которое сразу же занял Габриэль.
Сидел со мной в самый первый раз.
Моё сердце забилось чаще. Я рассматривала узоры льдинок на окне автобуса, думая о том, что Роршах мог бы сэкономить кучу чернил, если бы переехал в Миннесоту. Однако все эти мысли рухнули на землю, как только бедро Габриэля коснулось моего. Там было полно других мест, которые он мог бы занять.