Женщина налила всем чай. Угощения были теми же, только в этот раз еще лежали шарики соленого сыра Курт.
– Мы с Али тут оказались давно… – женщина запнулась, подбирая слова, – по распределению. Но Али мой и на войне был. Герой. Хотя, сперва его не брали. Потом вернулся, всю жизнь тут и работает в колхозе, поля охраняет.
– А зимой что делает? – поинтересовался Толик.
– Зимой на тракторе с дальних кашар сливки возит. Летом молоко можно отвези в колхоз, а зимой часто из-за снега не проедешь. Они там сепарируют, обрат телятам дают. Но его много, лишнее сливают. А сливки на тракторе уже вывозят.
– Как это сливают? Куда?
– Просто сливают… – хозяйка говорила это совершенно спокойно. – На землю. На стойбище, в горах уже целое молочное болото получилось. Там и летом сливают. Вывозить молоко нечем. А трактор только раз в неделю сливки собирает.
Для пожилой женщины сложившееся расточительство теперь уже казалось обычным делом. Нам же это было в диковинку. Как это, молочный продукт и просто выливать! При том, что в магазинах всегда дефицит молока.
Дальше чай мы пили молча. После, чуть суетясь, собрали вещи и поспешили на выход.
Уже на пороге, нас вновь остановила хозяйка:
– Вот, возьмите! Покушать в дороге, – она протянула завязанное узелком полотенце. – Там лепешки и курт. Вы любите курт? Кушайте. И идите. Аллах вам поможет.
Мы поблагодарили ее за ночлег и угощения. Она же махнула рукой в нужном нам направлении:
– Там мост. Идите по дороге, потом мимо реки. Траву на поле не топчите. Али ругаться будет.
И мы пошли. Примерно через километр заметили едущего нам навстречу всадника.
– Это Али. Надо его поблагодарить.
– Надо.
Поравнявшись со смотрителем полей, мы остановились, ожидая, что и он становится возле нас. Но тот лишь чуть пришпорил свою лошадь и рысцой проскакал мило. Мы остались смотреть ему вслед.
На последок Али взмахнул камчой, коротко хлестанул ею о бок лошади и уже галопом понесся прочь.
– Так вот он какой, злой Али. А ведь и вправду спас нас! – с благодарностью произнес я.
– Горячая кровь. Настоящий джигит. – дополнил Анатолий.
Ломбард
«Задумайся, всяк сюда входящий». Эта надпись встретила его у дверей. Он задумался. Потянул ручку. Тяжелая дверь оказалась странным образом заперта: закрыта, но как бы дышала. Так в старину в деревенских домах крючками прикрывали калитки. Запор совершенно символический, можно спокойно поддеть крючок, или просто толкнув дверь, вынести ее вместе с петлями.