– Он не плохой, просто не подходит мне.
– Но вас же подобрали. Тут разве может быть ошибка?
Глаза ничего не понимающего Фемира округлились.
– Я не об этом. Просто мне кажется, что он мне не пара.
– Я и говорю: он тебе не нравится?
– Да нет… не знаю.
– Ну, может, он тебя еще заинтересует, – немного отстраненным на этот раз тоном заметил ее друг.
– Лучше бы этого не произошло, Фемир, – грустно сказала Сафира, внезапно теряя аппетит. – Потому что мне его нечем заинтересовать.
* * *
Некрасивый. Угрюмый. Пугающий. Всего за пару часов психолог вытащила из него многое, что он бессознательно засовывал вглубь на протяжении долгих лет. Да, он не считал себя подарком и, наверное, просто подсознательно опасался влюбляться. Ему хватило неловких ситуаций, когда он был юн. Стоило ему посмотреть на какую-нибудь девушку повнимательней, как в ее эмоциях появлялся испуг.
Конечно же, когда он впервые победил в турнире, все резко переменилось, и он вдруг стал для многих привлекательным. Но Льюча по-прежнему ощущал, как его побаиваются и справедливо полагал, что лишь ореол чемпиона привлекает девушек, а вовсе не он сам. Ему казалось, что каждая из них переменила бы мнение, лишь немного ближе познакомившись с ним. И, зная это, он просто не давал им шанса.
Его родителей не в чем было упрекнуть – они любили его и заботились так, как могли, вкладывая в него многое, но и требуя немало взамен. Они научили его быть целеустремленным, вечно неудовлетворенным собой, всегда стремящимся к новым достижениям. Вот только они подгоняли его так часто, что в детстве Льюча почти ежедневно чувствовал, что делает недостаточно. И что бы он ни делал, он всегда недостаточно хорош.
Ему все казалось, что стоит лишь на день остановиться, расслабиться – и все сразу увидят, что сам по себе он никуда не годится. Что само его существование имеет смысл лишь до тех пор, пока он много работает, и всегда чуть больше, чем другие. Другие имели право сплоховать, он – нет. Другие, у кого не было крыльев, высокого телепатического уровня и таких заботливых родителей, имели право не предъявлять к себе чересчур высоких требований. Он – нет.
Мелана ничего не утверждала и ни на чем не настаивала – лишь задавала вкрадчивые вопросы и позволяла ему самому анализировать ответы на них.
Но Льюча многое понял: прежде всего, то, что ему надо вернуться в кабинет психолога на следующий сеанс через неделю. И теперь его почти не раздражала эта мысль. А еще он осознал, что должен по-другому разговаривать с невестой, и ему не терпелось попробовать. Интересно, если он будет спокойнее и доброжелательнее к ней, Сафира ответит тем же? Или останется такой же колючкой-землянкой?