– На реакцию. Если бы это был тест на сообразительность, то вы его провалили.
– А ты понимаешь, что я мог застрелить тебя?
– Понимаю. Оттого и… принял. И прошу, давайте закончим об этом.
– Ладно.
– А вы вот лучше спросите, кого отрабатывали по этой, внутренней версии.
– И кого отрабатывали?
Йо смахнул со стола невидимые пылинки.
– Вас.
Андрей непонимающе улыбнулся.
– Ме-ня?
– Ну, а что ж… Ведь, судите сами, кто бы ни стоял за этим, а одного он добился. Во Дворец он пролез.
– С ума вы здесь, что ли, все посходили?
– Записывать сюда его высочество, согласитесь, было бы верным сумасшествием. Но, смею уверить, что и этот тест вы… – Йо не договорил, прерванный ударом курантов.
Андрей увидел, что держит в кулаке носовой платок.
– Ладно. Хватит на сегодня.
– Да уж… Вас бы в мой колумбарий.
– Куда?
Йо встал.
– Ну, в архив…
Росту в нем было не больше метра шестидесяти, и только теперь Андрей разглядел, что он горбат – замысловатая куртка с подкладными плечиками и капюшоном топорщилась на спине, будто под нее сунули теннисный мяч.
* * *
Доро´гой во Дворец он пробовал сосредоточиться на истории с автобусом – впереди, несмотря на ночь, был доклад Государыне, – но мысли шли вразброд. Он полез в бар за коньяком, вспомнил про доклад и пристукнул по колену. На подъезде к восточным воротам, как будто не понимая, где оказался, он привстал и прильнул к стеклу. Дорога была пуста. Полицейские маячки, медицинские тележки, белые халаты, кровь – все это сошло, словно волна, кошмар. Выдохнув, он отвалился на спинку, посидел немного, потом снова полез в бар, налил коньяку и, подразнив бокалом кого-то за потолком, выпил.