Настя смотрела на него округлившимися глазами и какое-то время просто хватала ртом воздух, пытаясь понять смысл всего сказанного.
– И ты… все равно хотел бы жениться на мне? – уточнила она с недоверием и уже нескрываемым легким отвращением. Маркал мог бы биться об заклад, что знает, о чем она думает.
– Да, солнышко. Я предлагаю тебе руку, только без сердца. И, полагаю, для тебя будет облегчением узнать, что и без остальных частей тела тоже.
– Так ты хочешь формального брака по расчету? Ты меня не…
В глубине глаз Насти сначала отразилось облегчение, но следом тут же вспыхнуло что-то яростное, словно она была обманута в лучших чувствах. Несколько мгновений Маркал соображал, что бы это могло быть, а потом его внезапно осенило: она думала, что он на крючке.
По его губам скользнула легкая улыбка:
– Нет. Я тебя не люблю и не хочу. Ты симпатичная, пойми правильно, но мое сердце принадлежит другой женщине.
– Это оскорбительно! – выпалила она внезапно, скрестив руки на груди. Наманикюренные пальчики правой барабанили по левому предплечью.
Маркал чуть выше поднял подбородок, холодно изучая ее взглядом и отчеканил:
– Воля ваша, сударыня. Не смею задерживать.
Он не спеша поднялся из-за стола и пошел к выходу, на самом деле не имея ни малейшего желания уговаривать девушку далее. Удивительно, но он, не любивший больше всего на свете пустой траты времени и срыва планов, сейчас абсолютно равнодушно отнесся к тому, что после трех недель ухаживаний за раздражавшей его невестой их липовый брак не состоится. И, вероятно, именно потому что он был так равнодушен, Настя все же догнала его.
– Прости меня. Прости меня, пожалуйста, – забормотала она, схватив его за руку так, чтобы со стороны казалось, будто они все еще влюбленная парочка и не могут расцепить пальцев. – Я хочу за тебя выйти и… я согласна на любые условия.
Эти слова она сопроводила тем, что легонько потерлась щекой о его предплечье, и Маркал изумленно посмотрел на девушку сверху вниз:
– Все условия я уже озвучил, дополнительных не будет.
Созерцая себя в зеркало во весь рост в новой рубашке – на размер больше обычного, принц с неудовольствием заметил, что такой широкой его фигура, пожалуй, не была прежде никогда. С раздражением он понял, что с завтрашнего же дня придется все-таки сесть на диету – толстеть дальше совсем не хотелось, довольно было того, что уже сейчас он смотрит на себя в зеркало безо всякого удовольствия.