– Что заставляет тебя приходить в такие места?
Егор на время призадумался, а потом ответил:
– Не знаю. Раньше я приходил сюда для уединения. Иногда рисовал, но сейчас мне очень захотелось спать, ведь мы с братом всю ночь работали над планом и смотрели телик, – он закрыл лицо руками, стараясь взбодриться после сна. Он говорил с ней впервые после того дня, и сейчас немного смущался, не мог никак найти правильные слова. – А ты какими судьбами тут?
– Я всегда сюда приходила, – девушка встала и пошла к высокой и старой сосне, под которой трава уже прилично помялась с годами. Егор присоединился к ней и увидел, что в метре от земли на дереве были нацарапаны инициалы: «В. И. Кузнецов. 14.01.2105».
Егор удивился, что никогда раньше не замечал этой миниатюрной могилки, аккуратно украшенной садиком из васильков, ромашек, клеверов и элегантного ландыша по центру. Сверху над могилой был вырезан глубокий крест, залитый чем-то темно-бордовым, который облепила грязь и муравьи. Девушка села на корточки и засунула в рыхлую землю три ромашки с корешками, заботливо вырванные с пригородных садов. Она притоптала землю вокруг и подлила водички из баночки из-под канцелярских скрепок. Интерес Егора побудил его к искреннему вопросу:
– Это твой папа?
– Ага.
Егор потерялся. Ему совсем было непонятно, что говорить в такой ситуации.
– А… Мне жаль…
– Не надо «мне жаль» твоих. Это история, которая тебя совсем не трогает, я знаю.
– Все ты уж всегда знаешь, – он сел рядом и подровнял откатившийся камешек импровизированного садика. – И все же мне интересно.
– Ты ставишь свой интерес выше моих чувств.
– Не ставлю, а просто хочу понять тебя. Я тебя не заставляю мне ничего рассказывать.
Опустив голову на ладонь, она улыбнулась и аккуратно помяла землю под цветами.
– Мой отец умер холодной зимой, стараясь выполнить поручения национальной партии по перевозке провизии и боеприпасов к линии боевых действий. Хоть он и был человеком преданным и раболепным, но всерьез его никто так и не воспринял. Как на каторге, он три дня и две ночи катал бочки, ящики и патронташи, не награжденный и ломтем хлеба за свои труды. Трехмесячная осада «золотой ветки» привела к утешительным результатам, но произошло это ценой жизни десятков, а то и сотен таких инициативных рядовых, как Виталий Иосифович Кузнецов. Никто не воспринял всерьез смерть обычного посыльного на военном фронте, поэтому труп отца так и пролежал две недели под кровавым снегом, сжимая в руке сухую кожуру от вяленой говядины, так и не подарившей ему и пары минут жизни. Его нашли после окончания боевых действий спустя три дня и принесли к нам, положив труп на пороге, даже не сказав ни слова. Мы с бабушкой похоронили его под этим дубом потому, что именно под этим деревом когда-то мой отец дал клятву небу в вечном служении господу и правителю, – она показала пальцем на крест над могилой, и только тут Егор понял, что темно-бордовая жидкость была не чем иным, как запекшейся кровью. – Тут он начал свой путь, тут же и был похоронен. Похоронен человек, проживший жизнью искренне верившего в правосудие. Возможно, его вера была напрасна, но он точно не заслужил такой участи. И пусть он был жалок, я не могла его оставить так просто, как оставила в свое время мать. Так Маша, как она думает, отдает честь погибшим, – сказала девушка, впервые произнеся свое имя.