– Господи, что ты…
– Нет, мать твою! – завопил он, оборвав фразу девушки. – Ты ответишь лишь на один вопрос, который я тебе задам, и только я увижу на твоем лице оттенки лжи – я убью тебя.
– Лёха, ты идиот!? О чем ты говоришь, сумасшедший! – взмолился Егор в последний раз, чувствуя, что здравый и трезвый рассудок наполняет какая-то гуща. Осознавая, что брат невменяем, он уже бессознательно достал Далет и вставил ему в затылок, точно зная, что все равно не сможет выстрелить, но одновременно убежденный, что выстрелит непременно. Он протянул сбоку руку для Заина, но Лёша и бровью не повел, видимо, понимая, что это блеф.
– Итак, – продолжил брат, – кто ты? Нет, не надо мне рассказывать свое прошлое! Кто ты – новая или старая модель человека?!
Тут Маша впала в замешательство, сама не зная, что можно ответить в такой ситуации. По ее лицу было видно, что она была загнана в угол, но тем не менее она еще питала надежду на то, что все образуется, с надеждой смотря на младшего, что вселял в нее только больше уверенности. Но, завидев его холодные, а в тоже время и испуганные глаза, которыми словно управляли два разных человека, она испугалась, что могла стать свидетелем, а в первую очередь и самой причиной жестокого убийства.
– Давай ты послушаешь спокойно? – начала она. – Пистолет в этой ситуации лишний раз заставит меня нервничать. Мой голос дрогнет, а ты примешь его за ложь.
– Давай я буду решать, что нужно делать? – закричал он и почти в упор пододвинулся к ее лицу. Егор начал сильнее давить в бритый затылок брата, но тот все еще не дергался.
– Да, да – новая, – задыхаясь от страха и дрожа всем телом, начала она. – Сама не знаю, когда стала такой, но этот процесс был мне неподвластен. Когда я пошла в школу, то уже проникала в учительские за закрытые двери, сама не понимая того, как это делала. Я могла попасть в любую точку на определенном расстоянии, если того захочу. Я, черт тебя дери, правда не знаю, когда такое произошло, но это факт, и навредить я вам не имею морального права; в худшем случае – давно бы вас прикончила, спрятавшись за спину и исподтишка перерезав глотку.
В ее глазах читалась храбрость, которая удивила обоих братьев, а Егора снова взяла гордость, но при этом Маша все еще дрожала, точно видя по глазам старшего, что тот не шутил. Егор был уверен, что брат образумится, но что-то пошло не так.