Номер телефона оказался фирменным. Название «Шанс-Данс» мне ничего не говорило, но располагался этот «Шанс» в трех трамвайных остановках от «Мойдодыра». Таким шансом просто нельзя не воспользоваться, и я воспользовался.
Фирму «Шанс-Данс» я нашел на тихой улочке, увернувшейся под острым углом от шумного Московского проспекта. Маленькая табличка на пыльной железной двери первого этажа, зарешеченные, занавешенные окна и – тишина. Два массивных замка, тоже покрытые пылью, убеждали, что дело тут не в обеденном перерыве.
Я огляделся. Посреди пустого двора на обломках песочницы сидел довольно однозначный мужик.
Я подошел.
– Здорово, папаша! Отдыхаешь?
Он осмотрел меня преувеличенно-мудрым взглядом, остановился на галстуке и спросил:
– Предложения?
– А где взять? – отозвался я.
Он вздохнул:
– Вот то-то и оно.
Потом опять недоверчиво покосился на галстук.
– Подскажу – поправишь?
– На раз! – согласился я, вспомнив присказку типа Палыча.
Он поверил, показал мне подъезд, назвал квартиру, засуетился, объясняя, как постучать и что сказать. Я уже двинулся к цели, он крикнул вдогонку:
– И стакан попроси, ты с дула-то не потянешь, небось, в галстуке.
Меня тронула его деликатная забота. Я повернулся и ответил:
– Да я не буду, папаша. На работе. А ты пей, поправляйся.
Надежда исчезла в его выразительных глазах, он ссутулился и поник.
– Мент, что ли?
Кажется, я здорово прокололся. Я заспешил исправить положение.
– Да не бойся ты, никакой я не мент. И водку возьму. А ты мне расскажешь, что за контора тут у вас образовалась.
– У ментов не пью!
Его голос окреп, и разочарование полилось на меня смесью нелестных эпитетов с угрозами. Можно было, конечно, слегка ткнуть его в одну из нефункционирующих почек, но я уважаю принципиальность даже в таком неприукрашенном виде.
Тем не менее, я не мог просто так развернуться и уйти, ничего не узнав. Мне в голову прыгнула одна идейка, и я решил попробовать, несмотря на изощренную жестокость, лежавшую в основе ее исполнения.
Я зашел в подъезд, связался с подпольщиками и, получив две свежезапаянные банки какой-то не нашей водки, вернулся во двор и приступил к допросу третьей степени.
Я продемонстрировал подопечному банку, открыл и протянул:
– Пей, папаша, хороший ты человек.
Он презрительно сплюнул в сторону и повторил уверенно: