«А, холопская душа! Служить-сидеть-лежать. Только зубы, как у настоящей собаки. Пошли, братва!»
«А я бы ее покусала! А я бы ее покусала!»
Маленькая кудлатая собачка пробилась вперед, но, оказавшись прямо передо мной, отскочила в сторону.
«Да ладно, оставь. Ей и так уже где-то досталось».
«Вон, смотри, по дороге какой-то приличный чувак бежит!».
Стая залилась истерическим лаем и бросилась прочь.
К утру я вышла к знакомому мосту над небольшим ручьем с заросшими травой берегами. Мы пару раз гуляли здесь с Ромкой. Я хотела спуститься вниз, но не смогла. На переднюю лапу не наступить, да и остальные одеревенели – я их почти не чувствовала. Можно, конечно, лечь на живот и сползти по мокрой траве к ручью, но как потом выбираться обратно? Ладно, попью из лужи. В ручье вода хоть и прохладная, но, наверное, такая же невкусная.
Я облизнулась шершавым языком и запрыгала дальше.
Я добралась до скверика, в котором мы были с Ромкой в последний раз, понюхала еле заметные бурые пятна у скамейки. В теплом воздухе, струящемся от нагревающегося асфальта перемешались сотни обычных городских запахов – людей, собак и впитавшегося дыма, вырвавшегося из проходящих машин. Ромкой не пахло. Если бы он лежал здесь долгое время, как те неживые люди, к которым мы с ним приезжали много-много раз, он бы оставил свой запах. Значит, его сразу же увезли, чтобы сохранить жизнь. А может быть, он уже вернулся домой?
И я побежала. На всех четырех ногах, поскуливая от боли и нетерпения. Конечно же, Ромка дома! И, наверное, волнуется, что меня до сих пор нет. Или ищет меня по всему кварталу вместо того, чтобы отдыхать. А я, нехорошая собака, где-то шляюсь в это время. За такие штучки можно и крепко отдубасить. И пусть дубасит, пусть, хоть каждый день, как Пётрываныч Вермута, только бы был дома…
Мне показалось, что я взлетела на четвертый этаж, и заскребла лапой дверь, и громко, не стесняясь, заскулила. Из-за двери доносился запах алкоголя и Супруги. Потом я услышала ее шаги.
Она распахнула дверь, заспанная, опухшая и всклокоченная и посмотрела на меня без всяких мыслей. Я проскочила между ней и косяком и кинулась в комнату. Заглянула под кровать, за занавески, побежала на кухню, вернулась в коридор и поскреблась в ванную.
– Нет его, – каким-то незнакомым, охрипшим и слабым голосом сказала Супруга. – Видишь: нет.