– Да, встретил… Да, видел… Ее крестик. Тот самый – Данилыч сразу узнал… А как же – доставлю в лучшем виде. Только Данилыча отвезу и – к вам…
Я вторично догадался, что доставлять в лучшем виде собираются меня. Это несколько утешало. Было бы гораздо неприятнее, если бы меня доставили в худшем виде.
Голованов задним ходом вырулил со спецстоянки, лихо развернулся.
– А куда едем? – спросил я.
– К Маркелычу в гости, – ответил он, высунул голову в боковое окно и заорал подъезжающему мотоциклисту:
– Ты куда, баран, прешься?! Не видишь – «только для машин»! – и вполголоса, через плечо пояснил: – На двух колесах – это не люди! Не уважаю!
Потом он молчал, только крутил шеей и виновато кряхтел. Я тоже молчал, исподлобья оглядывал салон, прикидывая, чем можно будет огреть его по широкому затылку в случае непредвиденных обстоятельств.
Юное дарование Александр Данилович вылез где-то на тихой окраинной улочке, застроенной древними избушками, вросшими в землю почти по окна, степенно попрощался за руку и скрылся за пышными кустами. Голованов проводил его взглядом и нерешительно повернулся ко мне.
Посомневавшись с полминуты, он созрел.
– Слушай, давай на «ты», а? А чего: «вы» да «вы»? Как псевдофобы, в натуре!
– Давай, нет проблем. А кто такие псевдофобы?
– А-а-а… Тюменские! Они же отмороженные! – Он отмахнулся, довольно ухмыльнулся и внес очередное предложение: – Тогда давай по именам, а? Дорога-то длинная. А так и не поговорить. Что за базар: «Стрельцов», «Голованов»? Давай попроще.
Поговорить нам было просто необходимо. Я с радостью согласился.
– Виктор.
– Профессор, – скромно представился Голованов. – Слушай, ничего, если я галстук сниму? Ты-то тоже без галстука. Достал он меня, выше экзосферы! Висит, как перпендикуляр, и башку не повернуть! Потом надену. Только ты Маркелычу не говори.
– Снимай. А кто такой Маркелыч?
Профессор Голованов рванул с шеи галстук, с ненавистью швырнул его на заднее сиденье и удивленно повернулся ко мне:
– Как – кто? Мы же к нему как раз и едем.
Не могу сказать, что это была именно та информация о Маркелыче, которую мне хотелось получить. Даже о загадочных тюменских псевдофобах Профессор высказался более определенно.