Все это было не для Анны: она имела твёрдую убеждённость, что только мазохист добровольно посвятит жизнь хедж-фондам отеческого концерна, даже если это MarinoWideUnion – самая дорогая публичная компания едва ли не во всей Италии. Ни за что. Достаточно и того, что от фамилии Марино вздрагивает вся Флоренция, и давно пора было внести в этот патриархат свежую ноту чего-то прекрасного, и она мастерски это делала.
– Папочка, спасибо тебе за то, что помог с открытием мастерской! Атмосфера в ней просто волшебная, ты не представляешь, как я теперь счастлива! Кстати, я уже попросила водителя перевезти в нее все мои материалы и инструменты; надеюсь, он пока тебе не нужен.
Анна набросилась сзади на шею отца, скрестив на ней хрупкие предплечья, и безустанно твердила о том, о сем: о том, какое удачное место они подобрали для ее рабочего пространства, как много света в нем, и какая стильная мебель. Все без исключения приводило ее в неописуемый восторг, и Бернардо грелся в лучах ее наивной радости. Электронный ящик разрывался от потока мейлов, но он сворачивал все вкладки на ноутбуке и слушал воодушевленные рассказы дочери.
– Разве моей принцессе можно отказать? Я лишь хочу, чтобы ты однажды не пожалела о сделанном в прошлом выборе, потому что прошлое нас не жалеет.
Бернардо до дрожи в горле любил свою единственную дочь, но был раздавлен. Кожаное кресло в Совете директоров рядом с ним было уготовано для нее и лишь для нее с первых лет обучения в Гарварде, но с них же и начались первые семейные размолвки. Детское увлечение рисованием превратилось в наваждение, и даже одержимость, но, несмотря на все палки в колесах, Анна окончила академию художеств. Ее полотна постепенно приобретали спрос на аукционах, а многие почитаемые в обществе наставники Анны прочили ей блестящее, даже великое будущее.
Бернардо гладил локоть дочери и думал о том, чему никогда не суждено было сбыться.
– Какие планы на сегодня, дорогая? – спросила Агнесса, наполнив кабинет ароматом свежего кофе. – Я случайно подслушала ваш разговор. Значит, ты довольна своей мастерской?
– Ты шутишь? Она просто великолепная!
Анна освободила отца из цепких объятий и взяла у матери вторую чашку кофе.
– Знаешь, я нашла прекрасного натурщика – его зовут Уго. Его тело, словно вылепили сами Боги по моему заказу! Мне очень повезло – он согласился мне позировать.