* * *
Жнец Кюри не пришла. А сестры, что ухаживали за Ситрой, все, как одна, с трудом сдерживали нервозность, хотя и старались быть, как того требовала их профессия, милыми и обходительными.
Ситру немало удивило то, что первым, кто пришел к ней в качестве посетителя, оказался Жнец Поссуэло из Амазонии. Она встречалась с ним лишь однажды, на поезде, шедшем из Буэнос-Айреса. Поссуэло помог ей тогда скрыться от преследовавших ее жнецов. Ситра считала его другом, но не настолько близким, чтобы он мог прийти к ней первым после ее восстановления.
– Я рад, что вы окончательно пришли в себя, Жнец Анастасия! – произнес Поссуэло.
Он сел рядом с ее кроватью. Ситра заметила, что приветствие его было дружеским, но одновременно сдержанным. Поссуэло был явно начеку. Не улыбался и, хотя не прятал глаз, было ощущение, что он ищет в ней нечто. Нечто, что обязан найти.
– Доброе утро, Жнец Поссуэло, – отозвалась Ситра, постаравшись вложить в голос максимум теплоты.
– В общем-то, уже день, – сказал он. – Время летит много быстрее, когда лежишь в восстановительном центре.
Поссуэло надолго замолчал. Ситре Терранова эта пауза показалась бы неловкой, но Жнец Анастасия была более решительна.
– Я полагаю, вы пришли не только из любезности, Жнец Поссуэло, – произнесла она, – чтобы навестить выздоравливающую.
– Нет, я действительно рад видеть вас, – сказал Поссуэло. – Но мой приход вызван и иной причиной. Мне нужно выяснить, почему вы здесь оказались.
– Я не понимаю.
Поссуэло вновь испытующе посмотрел на Ситру, после чего спросил:
– Что вы помните?
Недавнее беспокойство и даже страх овладели ей, как только она попыталась осмыслить вопрос, но усилием воли Ситра подавила их. С тех пор, как она пришла в сознание, кое-какие факты в ее сознании всплыли, но далеко не все.
– Мы с Мари, то есть со Жнецом Кюри, отправились в Стою, чтобы участвовать в расследовании, которое вел Совет Семи Верховных Жнецов, хотя я не помню, что это было за расследование и почему мы в нем участвовали.
– Расследование был связано с тем, кто займет пост Высокого Лезвия Мидмерики после Ксенократа.
Дверь в прошлое открылась пошире.
– Да, я вспомнила, – проговорила Ситра.
Ужас в ее душе рос и заполнял ее без остатка.
– Мы предстали перед Советом, – продолжала она, – изложили наши аргументы, и Совет пришел к выводу, что Годдард не имеет права занимать этот пост, а Высоким Лезвием должна стать Жнец Кюри.