Что правда, то правда, проконсул довольствовался малым и не раз слышал обидные слова от Папеи, но упрямо делал по-своему.
– Я положил вам жалование по триста сестерциев и платил его. Вы мною довольны?
Снова рев. Кто бы был недоволен? В других легионах платят по 250, иногда по 200. Хочешь свои, преданные только тебе войска – плати.
– Все знают, что я отправляюсь воевать в Болотные земли…
Да уж, новость добежала.
– …и теперь я спрашиваю: есть ли среди вас те, кто готов последовать за мной туда?
В рядах воинов поднялось волнение. Это было видно по тому, как переглядывались легионеры, как переминались с ноги на ногу и толкали друг друга локтями: мол, ты как? идем или нет? – по тому, как наклонились и зашатались позолоченные венки на жезлах-эмблемах центурий в руках у знаменосцев.
– Не могу вам дать времени на размышление. Его было достаточно, когда ускакали ваши легаты, – с заметной издевкой в голосе сообщил проконсул. – Кто готов следовать за мной, сделайте шаг вперед.
Валерий никогда не видел столь дружного исполнения команды. Как будто повинуясь приказу, солдаты сделали шаг вперед.
Старый опцион приподнялся над седлом, привычным взглядом охватив ряды воинов. Справедливости ради, следует сказать, что там и здесь оставались горстки нерешительных. Удержали лошадей и союзники-аукзилии, им нет резона выходить из повиновения Сенату. Но в целом… из семи легионов, расквартированных под Тарквинумом, проконсул уводил с собой пять с хвостиком. Недурно, совсем не дурно.
Интересно, как запоют в Сенате, когда узнают, что с севера республика не прикрыта ничем, кроме гор? А в горах, как известно, дикие племена, готовые поживиться на равнине.
– Господин! Не оставляйте нас, господин! – так кричали люди в городах, через которые проходил их путь. Женщины и дети бежали по сторонам дороги, кидались под ноги лошади, цеплялись Авлу за сандалии.
– Почему простые люди понимают то, что никак не дойдет до наших болтунов в Сенате? – через губу бросил Мартелл. – Уйдут войска, придут варвары. Это же просто. – Он обернулся к одной особенно долго шедшей за его лошадью старухе. – Ты. Подойди. Кто ты?
Та подалась вперед, подобрав края черной паллы[13].
– Мой муж получил тут землю, отслужив десять лет. Он побывал в четырнадцати сражениях. Мы обосновались здесь и построили ферму. Трое моих сыновей погибли в твоих легионах, защищая Лациум от дикарей с гор. А теперь ты уходишь!