– Нет, Юма, – ответил Вален. – Маги нам ничего не должны, как и не обязаны отчитываться перед нами за свои действия.
– Он не сказал, что будет со мной? – голос Лисы был тихим, но вопрос услышали все.
– Он не просто маг, Лиса, – в голосе Валена сквозило сожаление. – Он Имперский сыщик.
– Что это значит? Я не понимаю. – Лиса снова утратила логичность собранных и связанных ею событий.
Вален посмотрел на нее, и девушка поняла, что видит в его взгляде отчаяние и обреченность, свою обреченность.
– Это значит, что он подчиняется лишь Магистерству и Императору. И в его власти сделать все, что угодно. Даже асс Бреор Крестский ему не указ.
Часы, висевшие напротив входа в кухню, оглушительно пробили десять часов вечера. Лиса по привычке отметила, что девятый удар звучит хрипло, а значит, нир Морис так и не сносил их артефактору. В голове было звонко и пусто.
– И что же такая шишка-пустышка делает у нас в трактире? – звонкий голос Трейса разорвал тишину.
Юма угукнула, на этот раз для разнообразия поддержав младшего брата. Лиса заметила, что нирра Альма хмурится, словно решает для себя как поступить. Вален же лишь пожал плечами и взлохматил брату волосы.
– Возможно, ищет что-то. – Хриплый голос, произнесший эту фразу, заставил всех вздрогнуть. На пороге стоял сам предмет спора и, ничуть не смущаясь, разглядывал уютное семейное собрание. Лиса почувствовала, как сжимается под его взглядом, и нарочно выпрямила спину, не позволяя страху завладеть собой, ну или хотя бы создать видимость этого.
– Мастер Истер, – проговорила нирра Альма, поднимаясь, – проходите, прошу вас.
В ее голосе не было ни малейшего намека на упрек, но, тем не менее, все поняли ее фразу именно так. И сам постоялец в том числе. Однако ничуть не смущаясь, он прошел на кухню и опустился на стул нира Мориса, занимая вместе с ним и главенство за столом. Юма сжала руку Лисы под столом, показывая, что не даст сестру в обиду. Девушка сжала ее руку в ответ.
– Думаю, что следует прояснить ситуацию, – голос мастера Истера неприятно резал слух, и Лиса вдруг захотела, чтобы он замолчал. Она чувствовала, что если он сейчас скажет то, что собирается, то весь ее мир рухнет. И все же она подняла на него взгляд. На миг ей показалось, что его глаза черны, как тогда, утром. Но нет, на нее, именно на нее, смотрели пасмурно-серые, колючие глаза. Лиса попыталась представить человека, сидевшего рядом с ней, совсем маленьким. Она всегда так делала, когда пыталась избавиться от страха перед людьми. Представляла их маленькими детьми, нашкодившими или беззаботно-веселыми. И это всегда срабатывало. Всегда. Кроме этого раза. Теперь пришлось сосредоточиться на том, о чем говорил неприятный гость.