И ещё, кстати, будет замечено. На нашем курсе отношения между всеми сложились в большей степени простецкие, дружеские, доброжелательные и открытые. Тон этому, видимо, задавал наш начальник курса и курсовые офицеры. А вот на втором факультете каждый курсант старался напускать вокруг себя как можно больше туману, важности и неприступности. Каждый пыжился, делая вид, будто он козырный туз или его близкий родственник. Почти каждый был чуть ли не король – исключительный и величественный от осознания собственной значимости. Мы над этим лишь посмеивались. Однако яростных стычек или подлинной враждебности, прорвавшейся хоть однажды наружу, я не припомню.
Зато к любым старшекурсникам, независимо от факультета, у нас, помнится, всегда было столь же подчёркнутое уважение, как к людям, которые с честью уже преодолели все трудности, лишь предстоявшие нам.
Так вот, опять вернусь к командирам. На параллельном с нами курсе курсанты своими командирами никогда не восхищались. Напротив! Кто в том был виноват, мы тогда не очень-то задумывались. Забот нам и без того хватало!
Начальники курса и командиры взводов на втором факультете менялись часто, а обстановка всегда напоминала минное поле – того и гляди, что-то и где-то взорвётся.
Вновь назначенные командиры обычно старались «закрутить гайки», поскольку справедливо полагали, будто дисциплина на курсе плохая. На это курсанты, понимая, что в них видят не людей, а лишь объекты, волю которых пытаются подавить любой ценой, противодействовали. Чаще всего, они активно подставляли своих командиров перед их начальниками так, что те выглядели весьма неумными. Курсанты тихо саботировали любые приказы и распоряжения своих начальников, выполняя всё наоборот, но делали это с видом, полным преданности и усердия! Просто так не придерёшься!
И что особенно удивляло, на тот несчастный параллельный нам курс всякий раз назначали, казалось, самых опытных и знающих своё дело офицеров, но воз с места они не сдвигали. Все командиры, вместе взятые и по отдельности, вплоть до выпуска так и не сумели расположить к себе курсантов, не заслужили у них авторитета, потому-то и продолжалось всё на их курсе через пень-колоду!
Случалось там, курсанты из строя, если удавалось укрыться за чьей-то спиной, позволяли себе шуточки, бесившие начальников. Оскорбленные, они мгновенно выплёскивали своё раздражение, проявляли открытое неуважение уже ко всем подчиненным, требовали признаться, «кто это сказал?»