– Так что ли мне заправлять это покрывало? – спросил я.
– Да, – прозвучал безапелляционный ответ.
– Мне, так мне, – подумал я про себя, – раз сил у жены на покрывало не хватает.
С тех пор так и повелось. Я быстренько заправляю свою кровать и иду заправлять покрывало жены. Женщин ведь надо беречь, так решил я.
21. … а ёлку мы разобрали без Вики
Быстро пролетел Новый год, мы даже толком его и не заметили. Даже Новогодние каникулы в десять дней пролетели как одно мгновение. Но ёлку нам было жалко разбирать, уж больно она красивая у нас нынче получилась. Искусственная правда, зато не сохнет, иголки с неё не сыпятся на пол. Так что подумали мы: пусть подольше постоит да внучку нашу Викочку порадует. А Викочка и в самом деле была рада, что мы ёлку не разбираем, как придёт к нам, так первым делом на ёлку любуется да игрушки ёлочные трогает, уж больно они красивые.
Однако всему приходит конец. Решили и мы в середине февраля разобрать нашу ёлочку. Внучка была против, но мы, в конце концов, убедили её, что целый год до следующего Нового года ёлке наряженной стоять не полагается. Мы внучке сказали, что разбирать будем вместе с ней, чтобы она тоже поучаствовала, так сказать, в ёлочной эпопеи.
Сказать-то мы сказали, и даже число назвали, да всё как-то руки не доходили. А вечерами, когда моя жена забирала внучку из садика, мы уже уставали, и разбирать ёлку у нас уже не было сил.
Поэтому жена сказала мне:
– Давай ёлку днём разберём, а то так она и действительно год простоять сможет наряженная.
Я согласился, но только спросил, а как же Вика, мы ведь ей обещали, что вместе разбирать будем.
– Да ладно, – ответила супруга, – подарим ей какой-нибудь шарик разноцветный и, думаю, она будет довольна.
В результате ёлку мы разобрали, в коробку упаковали, а ёлочные игрушки в ящичек специально для них предназначенный положили. Оставили только для внучки красивый разноцветный шарик.
Но как только вечером Вика увидела, что ёлки нет, так губки у неё затряслись и из глаз слезинки так и покатились.
– Вы же обещали, что мы вместе будем ёлку разбирать, – сквозь слёзы сказала она, – а разобрали без меня. Так нечестно.
Мне стало чисто по-человечески жаль свою внучку, я прижал её к себе, стал говорить успокаювающие слова, что это не последняя ёлка, Вика, в твоей жизни, а ёлочка тебе вот шарик дарит красивый. Только осторожно, ведь он стеклянный. Но от моих слов Вика заплакала ещё сильней. Тогда за дело взялась Надежда, моя жена. Она обняла Вику и увела её на кухню. О чем там женщины говорили, я не знаю, но Вика вышла из кухни успокоенная и даже с улыбкой на глазах.