намекнуть, что они созданы,
так, как черный квадрат – для Малевича,
для меня,
строки будущих книг.
ты стоишь у реки, наслаждаешься
нежным трепетным шумом волны,
и немного горда, и важна ещё,
губы краской и медом полны.
я вплетусь незаметно в ворсистые
согревающие дом твой ковры.
я коснусь твоих ног, словно пристани,
так, как волны целуют обрыв.
словно мост разводной, волны мыслями
разведу я и смело пойду,
прикасание волн к тебе смыслами
наполняя, как тело – наш дух,
и коснется тебя моя искренность
и душевность, и где-то внутри
у тебя серебристыми искрами
чувства вспыхнут, и сердце зари
искупается в небе, и пёрышки
неба нежно коснутся тебя —
раньше было лишь маленьким зёрнышком,
а сегодня – длиной в твою прядь.
прикоснусь к этой пряди я брызгами,
моросящим и теплым дождем,
пока ты еще там же,
у пристани,
меня так же,
по-прежнему,
ждешь.
/ «Я приближаюсь к возрасту отца…»
Я приближаюсь к возрасту отца,
И даже если путь посередине,
Все больше старятся черты лица
И с каждым новым годом взгляд мой стынет.
Я приближаюсь к возрасту отца,
Когда покинул я, гонимый Богом,
Родителей, застывших у крыльца,
Со взглядом, уже нежным, а не строгим.
Отец тогда был лет так сорока,
А я примерно – годиков под двадцать, —
Но всё же усмотрел издалека,
Как не хотел отец мой расставаться.
Я приближаюсь к возрасту отца.
Сегодня возраст мой – уже под сорок.
Все меньше я похож на сорванца,
Мечтающим стать кинорежиссером.
Все больше понимаю, как строга,
Не мать, и даже не отец, а доля,
Выманивая нас из очага —
Лет в двадцать – с выражением довольным…
/ «В моей жизни опять началось безразличье…»
В моей жизни опять началось безразличье
Под названием странным – без снега декабрь,
Обнаженные зимы уже всем привычны,
Точно так же без лунок осталась река.
Безразлично холодное поле озимых
Прикасается к небу, чтоб выпросить снег.
А живые ли зерна в земле, может снимок
Показать, или явится нам по весне.
Настроения нет. Золотистая осень
Навсегда поглотила в себя серебро.
В шубы нынче одетые только лишь сосны,
Из зеленого меха у них гардероб.
А у всех остальных – полуголых и голых —
Как у поля с озимыми, – только душа
Нараспашку открытая. Чем вам не поле?
Выйди сам и попробуй в нем не задрожать.
Безразличия полные крутятся люди.
Им согреться попроще – одежда и дом,
Теплый чай, согревающий чей-то рассудок,
Охлаждаемый, если захочется, льдом.