Это сработало. Валка расплылась в дразнящей улыбке и сказала:
– Я уже говорю лучше вас. Но на всякий случай не мешало бы нам еще позаниматься.
Согласившись с ней, я направился из алькова в мерцающую тьму коридора. С потолка лился яркий белый свет, и мы отражались на полу и стенах, как в кривых зеркалах.
Миновав холл, мы вышли в проход с низким потолком – издержку стреловидной конструкции «Бальмунга». Щелеобразные, не шире моей груди, иллюминаторы из укрепленного алюмостекла тянулись по внешней стенке корпуса. Вдалеке я мог различить очертания похожего на кинжал с чересчур массивной рукоятью «Фараона», с мостиком и шпилем, наподобие гарды.
– Вас Хлыст привез? – спросила Валка. – Столкнулась с ним в коридоре.
Я остановился, взирая сквозь темноту на соседний корабль.
– Да. – Я почти прижимался лицом к стеклу. – А где «Мистраль»?
– На низкой орбите, – ответила Валка. – Говорят, Корво отправила в Арслан команду, но в подробности меня не посвящали.
Она посмотрела на меня, прищурившись, и добавила:
– Кажется, Джинан мне не доверяет.
Позднее я узнал, что Арслан был новым городом, отстроенным колонистами, выжившими после вторжения сьельсинов.
– Почему? – спросил я, отвернувшись от иллюминатора.
Мне было хорошо известно, как Джинан относится к Валке. Джаддиане, и она в их числе, в своем недоверии к машинам могли посоперничать с самыми набожными имперцами. Но я подозревал, что здесь замешано что-то еще. Нечто более древнее, глубинное, сокровенное. Нечто неизъяснимое – женское.
– Да так, ничего особенного, – равнодушно пожала плечами Валка. – Просто…
– Вот и он! – прогремел мужской голос. – Личико не обжег, твое величество?
Из-за угла появились двое в униформе Красного отряда с золотыми полосками на левых рукавах, указывающими на ранг центуриона. Старшим в парочке был Паллино – прожженный ветеран с кожаной повязкой на одном глазу, сорок лет прослуживший в Имперских легионах. Но громогласно басил, словно издавая грохот от столкновения двух валунов, младший – Гхен, высокий, крепкий, как бронированный шаттл, темнокожий, лопоухий и бородатый.
Валка осеклась и обернулась. Я шагнул вперед и обнял здоровяка:
– Если б обжег, Гхен, стал бы чертовски милее тебя.
Он ухмыльнулся в притворном гневе:
– Ох и врезал бы я тебе, если б ты не мнил себя императором всей известной Вселенной!