Я не только жена рыбака (увы, вдова). Я ещё и дочь рыбака (увы, сирота). И внучка (и дедушки тоже нет. Обоих дедушек – оба были заядлыми рыбаками).
Дети – инопланетяне.
Внуки – земляки.
Дед и внучка, дружно тянем
рыбку из реки.
Щука. Крупная. У рыбки
зубки – будь здоров!
А у нас на две улыбки —
дюжина зубов.
Рыбалка была главной радостью их жизни. «Одна, но пламенная страсть», – ехидничала бабушка. Мне как-то приснилось: папа выпустил книгу. Она называлась «Записки счастливого человека». В ней было несколько сот страниц. На каждой было крупно набрано (во сне я всю её прочитала, от корки до корки): «Ушёл на рыбалку. Целую, Толя».
Я любила ходить с ними. Моей обязанностью было копать червей.
Лопата.
Брег. Рыбак.
Два брата:
Чер и Вяк.
Я копала червей дедушке и папе. Стиву мы червей покупали. В Америке – на бензоколонках, 5 долларов коробка. В Европе – в рыбацких магазинах, 8 евро коробка. Но лучшие черви – самые живучие, самые аппетитные – покупались за рубли. Одной коробке особенно повезло: её обитатели проделали вояж в Швейцарию (некоторые остались там, на берегу Женевского озера), оттуда – в Италию (другим приглянулась горная речка в Домодоссола), далее – в Ниццу (там особенно плохо клевало). Но кое-кто вернулся в Москву. Мы выпустили их в саду за домом. Им было что рассказать землякам. (Детское стихотворение: «Потому что червяки Все на свете земляки».) Что касается рыбака, то ему нечем было особенно похвастаться. Но, как говорил папа, «главное – процесс!».
Отечество – могила отца
на берегу заросшей реки.
На манку, на червя, на живца.
Запутавшиеся поплавки
в кувшинках. Не клюёт? Ни хрена.
Но главное, конечно, процесс.
Выцветшие цветы. Имена.
Замёрзшая река. Синий лес.