– А-а-а!!! – заорал Чак не своим голосом, но свой бег, правда, так и не остановил.
Рука, как плеть, безжизненно болталась рядом, из нее торчал конец железной арматуры. Что-то горячее стекало с ладони. Но он бежал и бежал в сторону уличных огней.
Из последних сил выбежав на освещенную улицу, уже шатаясь из стороны в сторону и почти теряя сознание, он прямиком направился к автомобильной дороге. Чак понимал, что только там его может ждать спасение – кто-нибудь из водителей наверняка остановится, увидев лежащего на асфальте человека.
Именно так и произошло. Первый же из проезжавших автомобилей резко затормозил, обнаружив на проезжей части препятствие в виде человека. Затем остановился второй, третий… Люди столпились вокруг Чака, принялись о чем-то между собой переговариваться. Кто-то достал из машины аптечку, извлек кровоостанавливающий жгут, бинты, йод. Кто-то, склонившись над пареньком, начал оказывать первую медицинскую помощь. Совершенно посторонние люди не остались равнодушными к раненому пареньку. В итоге, как только кровотечение было остановлено, двое мужчин подняли Чака на руки, уложили на заднее сиденье автомобиля и быстро умчались в неизвестном направлении.
Все это безотрывно наблюдал из темноты, прижавшись к стене крайней двухэтажки, неизвестный старик в вязаной шапке-«петушке», на левой стороне которой отчетливо проступило небольшое пятно свежей крови. Проводив взглядом удаляющуюся машину, увозящую вторую жертву этого позднего осеннего вечера, таинственный убийца вновь направился в темноту дворовой территории – туда, где лежало бездыханное тело наркомана без имени, известного своим знакомым лишь по прозвищу Джо.
Июнь 1936 года. Рига. Латвия.
На перроне железнодорожного вокзала было многолюдно, однако среди отъезжающих и провожающих выделялось большим нагромождением чемоданов и коробок одно многочисленное семейство. Кроме отца и матери здесь были девятнадцатилетняя старшая дочь и два малыша трех и пяти лет от роду: мальчик и девочка.
Отец семейства – высокий, крепкого сложения мужчина с рыжими густыми усами и интеллигентной «докторской» бородкой – все никак не мог устоять на одном месте, беспокойно прохаживался по перрону то в одну, то в другую сторону. Было очень заметно, что он сильно нервничает – мужчина курил одну папиросу за другой и постоянно оглядывался по сторонам, словно ища кого-то глазами.