Думенк это понял, французы это поняли. Неужто не понимали этого англичане? Как вообще можно было давать Драксу инструкцию перед отъездом (5 августа) о соразмерении хода политических и военных переговоров, если политические переговоры со 2-го числа не ведутся?! Получается, что ничего серьёзного и на военных переговорах говорить не следует. Так, слегка поболтать.
Итак, 12 августа переговоры советских, французских и английских военных начались. Советское представительство, в отличие от западного, было самым высоким: нарком обороны (К. Е.Ворошилов), начальник Генерального штаба (Б. М. Шапошников), командующие военно-воздушными и военно-морскими силами.
Два дня ушло на изложение планов обороны Франции и Англии. Казалось бы, тут проблем и не должно возникнуть. Но без казусов не обошлось. Думенк заявил, что линия Мажино простирается от швейцарской границы до моря [88; 54]. Какого мнения был француз о советских военных, раз делал такие заявления? Не лучше оказался и Дракс, «ляпнув», что Англия выставит «на ранней стадии войны» до шестнадцати дивизий [88; 54]. Незадолго до переговоров англичане сообщили французам, что войск у них в четыре раза меньше. Судя по всему, советские военные примерно так и оценивали возможности Британии, потому что выразили сомнения в словах Дракса. В конечном итоге, адмиралу пришлось признаться советской стороне, что он «несколько» завысил британские возможности [88; 54]. Очевидно, главы французской и английской военных миссий после таких недоразумений поняли, что советские коллеги весьма компетентны, и разговор с ними надо вести серьёзно. «А что подумал Кролик, никто не узнал, потому что он был очень воспитанный и ничего никому не сказал», – эти слова из знаменитой сказки сами собой напрашиваются для описания неловкого положения, в которое угодили западные военные. Да, советская сторона вслух ничего не сказала, но что она подумала? «Советская делегация лучше, чем прежде, поняла огромную слабость Британской империи», – записал один из членов французской военной миссии [88; 54]. От себя добавим, что доверия к партнёрам по переговорам у наших военных явно не прибавилось.
Также выяснилось, что англичане и французы не имеют никаких представлений о планах Польши в случае войны (а ведь всего месяц назад в Варшаве вёл переговоры начальник британского Генерального штаба Айронсайд) [88; 54].