– Первый-первый, я второй. Приём, спящая красавица, открой свои глазоньки, – обернулась Наташка, которая заметила, что Света не торопится за ней.
– Нат, отстань, – Света с раздражением наморщила нос и, сделав широкий шаг вперёд, чтобы догнать подругу, споткнулась и налетела на высокого парня, появившегося будто из ниоткуда.
– Девушка, будьте аккуратнее, – незнакомец подхватил её за талию, когда она после столкновения начала заваливаться назад.
– Да… Спасибо, – проговорила Света смущенно в пол, не поднимая глаза. Она почти не почувствовала удара, только огромную неловкость от своей неуклюжести и горячие ладони на пояснице, от которых маленькими разрядами тока по спине побежали мурашки. Она оглянулась, но не увидела уже ничего, кроме окружавшей её толпы.
– Ветка, ну ты где там? – Наташка схватила её за руку и потянула к диванчику, – я там место заняла, пока ты ползла как черепаха. Давай быстрее, сейчас уже начнётся…
Света ещё раз окинула зал блуждающим взглядом и послушно пошла за подругой, мечтая о кровати и тёплом стакане молока.
* * *
ритмом изломанным нервно чеканя шаг,
я становлюсь Маяковским, моя душа.
я становлюсь Маяковским и, не спеша,
в небо черчу невесомейшую из лестниц.
по табуреткам к солнцу, к верёвке из
самой прочнейшей из простыни, на карниз,
и моя жизнь – коротенький эпикриз
тому эпизоду, где всё-таки мы не вместе.
Света медленно потягивала Сент-Клемент через трубочку и растворялась в звуках бархатистого мужского голоса. Все проблемы сразу отошли на второй план: пропущенная (со стопроцентной вероятностью) завтрашняя пара по зарубежке больше не пугала до зубной боли, всё ещё пустой холодильник волновал и того меньше.
мне каждый нерв готов показать язык,
когда истерю – молча дают втык,
я нахожу пальцем на ощупь стык
наших с тобой последних прикосновений.
вот ты – игла, заусенец, команда, шов,
вроде был мальчик, а смотришь – уже большой,
я, как борзая, слово – уже готов
не принимать самых простых решений.
Наташка незаметно дёрнула подругу за руку и, когда Света оглянулась, состроила смешную физиономию. Это происходило всякий раз, как Наташка снова и снова влюблялась однажды и на всю жизнь, и ей требовалась помощь Светы. Обычно эта помощь была особо и не нужна, но всегда бойкая Наташка боялась сделать этот важный и страшный первый шаг в одиночку. Вот и сейчас она подсунула Свете свёрнутую в комок салфетку, на которой карандашом накарябала: «