Вострухина пришла и сразу начала хозяйничать как у себя дома: пирожные из холодильника таскать на стол, кресла двигать, пластинки заводить.
Петькина мать сказала:
– Ах, какая энергичная девочка! Теперь я вижу, что вы тут без меня не пропадете.
И ушла на дежурство.
А Люся сидела на стуле с таким гордым и неприступным видом, словно это она именинница, а мы все должны вокруг нее плясать.
Вострухина и правда взялась плясать. Поставила какую-то балдежную пластинку, объявила, что сама она королева твиста, и начала прыгать посреди комнаты, хриплым голосом выкрикивая разные английские слова.
Петька зазвал меня на кухню и сказал, а не попробовать ли мне влюбиться в Вострухину.
– С какой это радости? – спросил я.
– Ну… – сказал Петька. – Ведь мой же день рождения, и я Люську пригласил.
– Какой ты ловкий! – сказал я. – А через неделю у меня день рождения, я ее приглашу, а она Вострухину притащит… Тогда что, перевлюбляться будем?
А Вострухина упарилась со своим твистом, брякнулась на диван и кричит:
– Давайте в бутылочку играть!
– В какую бутылочку? – спросила Люся.
– Это такая штука… с поцелуями, – деревянным голосом объяснил Петька.
А у меня даже ладони вспотели, когда я сообразил, что если Люся согласится играть, то мы сегодня будем с ней целоваться.
– Фи! – сказала Люся презрительно. – Ну давайте… Только я, наверное, не стану целоваться.
Петька крутнул бутылку. Бутылка помелькала и остановилась горлышком в сторону Люси. Петька вытер руки о штаны и пошел к ней целоваться. Но Люся отвернула лицо в сторону и загородилась плечом.
– Ну ты че, Люсь, – сказал Петька, переминаясь. – Ведь не по правилам…
Вострухина помалкивала. Только пялила свои кошачьи глаза – что, мол, дальше-то будет? И я молчал. Не в моих интересах было уговаривать Люсю.
Игра заклинивалась…
– Ладно, Петька, – сказала Вострухина. – Можешь меня поцеловать вместо нее. – И подставила Петьке свою веснушчатую физиономию. Каждая веснушка – по гривеннику.
Петька, видать, до того обалдел, что поцеловал Вострухину. А Люся, поскольку все же на нее выпало, крутнула бутылку. Горлышко показало в мою сторону. Я от волнения подтянул живот, набрал полную грудь воздуха – так что глаза заслезились, и замер. Но Люська стала смотреть в окно с таким выражением, будто все это ее не касалось.
– Ну че вы тянете?! – заторопила нас Вострухина.