Когда бойцы рассредоточились по местам, начались томительные минуты ожидания. Егор, в очередной раз посмотрев из-за куста на дорогу, спросил:
– А вдруг сегодня машина не пойдёт?
Голубев из укрытия посмотрел в то место, где дорога крутым поворотом уходила за лес:
– Немцы педантичны и пунктуальны. Мы с тобой в этом уже не раз убеждались. Надеюсь, этим хорошим качествам они не изменят и сегодня.
Кузьма Трофимович прищурился:
– А вот и они.
Алексеев напрягся, увидев вдали в клубах сухой белой пыли появившиеся из-за поворота ожидаемые цели. Голубев взял наизготовку автомат:
– Приготовиться, это они идут на скорости.
Вскоре два мотоцикла с четырьмя фашистами и машина, в кабине которой сидели водитель и сопровождающий, спустились в низину и замедлили скорость. Голубев шепнул:
– Мой – первый мотоцикл, твой – второй. Приготовься, целься, огонь!
С одной и с другой стороны дороги застрочили автоматы, и сразу же после этого мотоциклы, изменив движение, с убитыми фашистами свалились в канаву. Машина дёрнулась и заглохла на подъёме. Егор бросился к ней. В это время из кабины раздался хлопок. Алексеев вздрогнул и присел. Пуля, чиркнув по плечу парня, просвистела дальше. Голубев, увидев это, запустил длинную очередь из автомата по кабине автомобиля, и сразу же после этого всё кругом окунулось в тишину. Попав под её гипноз, партизаны стояли неподвижно и к чему-то прислушивались. Вскоре Никанор с подводами, не дождавшись сигнала, вывел своих товарищей из ступора. Разведчики забегали, засуетились. Голубев, молча сделав перевязку Егору, дал команду загружать телеги грузом из машины, которую потом взорвали гранатой.
По дороге в отряд партизаны шли рядом с телегами, изредка переговариваясь. Боец Алексеев шёл молча, с опаской поглядывая на Голубева. Кузьма Трофимович не выдержал и строго сказал:
– Не зыркай на меня бесстыжими глазами. Надеюсь, голова твоя горячая остыла и подумала, что она могла стать совсем холодной, а точнее мёртвой, и командиру пришлось бы писать письмо твоим родителям, что их сын пал смертью храбрых в бою с фашистами, а я бы добавил: из-за бестолковой головы. Каждый раз я долблю тебе об осторожности, о контрольных проверках, а что происходит на практике?
– Ну, прости, дядя Кузьма, погорячился. Я же подумал, что фрицам – крышка.