– Принято, не принято, мое дело сказать.
После странного диалога, молодая мама решила осмотреться. Погуляв по двору и обкатав новые костыли, от которых еще пахло морилкой, девушка подошла к калитке. Кое-как отворив деревянную дверцу, Лена протиснулась, и вышла за ограду. Тропинка от калитки вела вниз под горку. Метров через десять тропа упиралась в грунтовую дорогу. На другой стороне дороги стояли однотипные бревенчатые дома с бело-голубыми резными ставнями. Справа и слева от тропинки, утопая в зелени, притаились хозяйственные постройки других домов. Оказывается дом, в котором очнулась два дня назад Лена, стоял на пригорке и до пшеничного поля было метров сто или двести, хотя с крыльца казалось, что пшеница растет сразу за забором.
Оглядев деревню, молодая мама подняла голову. На ярко-голубом небе не было ни намека на облачко, теплый ветер приятно ласкал ее красивое лицо, на горизонте виднелись холмы покрытые темно-зеленой шерстью леса.
Опустив голову, девушка вздрогнула от испуга. Прямо перед ней, внизу метрах в пяти от калитки стояло человек двадцать народу. Мужчины и женщины, несколько детей, все они стояли молча, не шевелясь, и глядели прямо на нее. «Господи, да откуда же они взялись так резко-то?», – пронеслось в голове у Лены, – «Только голову подняла ведь…».
Почувствовав тревогу мамы Сергей Сергеевич проснулся и заплакал. Сзади послышался скрип калитки, Зинаида Захаровна дернула Елену за плечо.
– Быстро в дом! – скомандовала, бабуся, – чего выскочила за калитку?
– Да я так, посмотреть, – растерялась девушка.
– Сказано же, не любят чужаков здесь!
– Так не было никого! – попыталась поделиться своим удивлением Лена, – я только на минуточку голову подняла, опускаю – а они стоят тут как статуи.
– Все давай, давай – подталкивая ковылявшую на костылях мамашу, ворчала хозяйка, – дома посиди, шить вязать умеешь?
– Да не особо…
– Ладно, придумаем что-нибудь, польза от тебя должна быть какая-то.
– Так я вообще-то домой могу уехать, – запротестовала Елена.
– Ага, уедешь, – усмехнулась Зинаида Захаровна, – две недели ливни шли, всю дорогу размыло, хоть на лодочке плавай! И так тридцать километров почти до трассы. Иди лучше, деточка, в дом, не окрепла ты еще, я тебе свежего чайку заварила, целебного. Вот дорога подсохнет, а там видно будет, всему свое время.