С утра первым делом пошёл посмотреть, как идут дела. Всё, что не удалось продать в «Букинист» за медяки – валялось на набережной, и куча была немаленькая. Так, ради любопытства, вышел посмотреть на эту кучу на набережную – да… Тащили абсолютно всё.
Тут появился передо мной гвардеец – и давай мне тыкать:
– Мы тут кровь проливали, а вы – наживаетесь! – и понеслось…
Ясное дело – я его послал! И завертелось: подскочили ещё пятеро, но напасть на торговца доблестные гвардейцы отказались и вызвали на арену.
– Ладно, я пришлю бойца, который будет отстаивать честь баржи – так и быть!
Гвардейцы, суки, кровь они проливали! При захвате королевства, при дальнейшей делёжке домов, усадеб, магазинов и другого имущества прежние хозяева вырезались полностью! Не жалели никого: ни женщин, ни детей – никого в городе! В первые дни захвата кровь лилась рекой!
Пошёл на арену – разузнать, что там и как. Выяснил, что тут есть подвох: эти шестеро, которые кинули вызов, будут драться все вместе против моего бойца. Это – А что? Честной арены ожидали? – А вот и нет! Тотализатор есть местный. Походил, послушал – выходило следующее: гвардейцы кидали вызов торговцам, убивали их и потрошили баржи, поэтому барж на пристани и было так мало. Поразмыслил: нужно валить отсюда и чем быстрей, тем лучше!
Вернулся к барже – там уже охрана, чтоб я, значит, не сбежал.
– Так, Туна, ты сегодня на арене отстаиваешь честь букинистического магазина – не посрами!
Туна спросила:
– С кем драться?
– Вон те – шестеро.
– Да… Это сложно посрамить.
Повсюду слышалось:
– Торговец на арену бабу выставил без доспехов – нищий идиот!
На местном тотализаторе принимали ставки «один – к десяти». Сделал ставку на своего бойца – всего пять тысяч золотом. Все были абсолютно уверены, что шесть гвардейцев в полной броне с одной голой бабой с двумя короткими мечами справятся точно. В какой-то момент даже я засомневался, справится ли она. Воображение рисовало картину: как Туна, звеня мечами, выдавая хитрые финты и обманные выпады, вся в кровищи, убивает из последних сил гвардейца…
Но тут мои измышления прервал выход на арену бойцов. Один там, самый языкастый, постоянно оскорблял Туну и говорил, что он её меч ей меж ног засунет и провернёт, чтоб она могла получить больше удовольствия – пользуйся, типа, пока он добрый.