– И ты не собираешься возвращаться? Никогда?
– По крайней мере, я так думаю, – пожал он плечами. – Время покажет. Ты же знаешь, я ничего не исключаю. А судьба – та ещё шутница. – Едва ли он утешал самого себя.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – и при этих словах слёзы градом осыпались по моим покрасневшим от холода щекам. В голове серыми птицами бились болезненные мысли, ломая хрупкие крылья о жестокую реальность. Безысходность даже не давала выговориться, и большая часть несказанного так и оставалась несказанной.
– Иди сюда, – смягчился Игорь – я знаю, ему тоже сейчас было очень тяжело, особенно, когда я заплакала. Он крепко меня обнял, прижал к себе, уткнувшись лицом мне в волосы, – родная моя, ты ведь и сама всё понимаешь, мне нельзя по-другому. Наденька, милая, ты же сама такая, как я.
Да, и я – вот такой свободный человек… Меня тоже нигде ничего не держало. В любой момент я могла без особых душевных переживаний взять и бросить абсолютно всё, я могла уехать от родителей, могла спокойно сбежать, ничего не сказав своим друзьям, но… но этот друг – Игорь – почему-то подорвал мою свободу. Хотя… Через месяц, через два я уже не буду чувствовать никакой боли от потери такого близкого человека в моей жизни, я успокоюсь, буду жить дальше, причём, так же счастливо, как и раньше, а, может, ещё счастливее, но сейчас эта мысль не успокаивала. Сейчас мне было плохо, и вовсе я не в том состоянии, чтобы холодно рассуждать. Я всё могу понять мозгами, но какое мне сейчас дело до мозгов? Зачем мне что-то понимать? – Я ведь страдаю.
– Надь, – вновь заговорил он, – если будет возможность встретиться, я дам тебе знать. Я дам тебе знать, – отчётливее повторил он.
– Я не хочу тебя заставлять.
– И не заставляешь. Я соскучусь. – Игорь прижал меня к себе ещё крепче. Я ощущала, с каким наслаждением он вдыхает запах моих волос, ощущала, что ему тоже искренне жаль нашего времени, только нашего и неповторимого и невозможного с кем-либо другим. Я тоже очень любила его запах. Я не опишу, на что он похож, не сумею, но этот запах стал таким же родным и любимым, как ароматы, связанные с ранним детством: лаванда в бабушкином подвале, мамина одежда, топлёное домашнее молоко, настолько отличающееся от магазинного…
– Ты ведь когда-нибудь здесь будешь? – промямлила я – Игорь и услышал меня только потому, что мы сидели обнявшись.