Тот песик, что похож на дворнягу, когда-то заползшую к нам во двор, скрываясь от охотников за собачьими головами, проплывает сейчас прямо надо мною. Движется он в виде маленького незамысловатого облачка.
Скулил, бедный, помнится, очень тихо и безнадежно. Свора злобных мужиков, окружённая облаками сивушных паров и грубых ругательств, вихрем пронеслась мимо нашей калитки.
– Недаром говорят, что заживает быстро, как на собаке, – удивился отец, увидев, что пёсик, прихрамывая на все четыре лапки, впервые встал на ноги, всего через неделю, после ужасной облавы
Шатаясь от слабости, он потянулся и пошел, пошкандыбал за вкусной куриной косточкой, которую я протянул ему после обеда.
С тех пор, собакевич привязался как банный лист, стараясь сопровождать меня по всему нашему небольшому местечку.
Ревниво распугивая девчонок, он, порой, раздражал. Ведь к некоторым представительницам очаровательного племени косичек и бантиков, я был всегда неравнодушен
Только начал посещать первый класс, как пёсик, тут же, стал провожать меня, аж до самых дверей школы. Ошивался там, вплоть до самого окончания занятий.
Радостно виляя хвостом на переменках, он резво подскакивал, норовя лизнуть прямо в лицо.
После занятий, друг гордо шёл рядом со мною, до самого дома, облаивая все многочисленные потенциальные опасности, которые могли бы, по его строгому разумению, угрожать по дороге.
– Милик! Милику! Гей эсн (иди кушать, идиш), – снова бабушка Рива со своей едой!, – возмутился я, очнувшись от пристального наблюдения за тучами и невольно стряхивая прекрасные разноцветные грезы
– Все! Конец мечтаниям. Конец облакам и зачарованным буйным фантазиям
Точно знаю, что теперь бабушку не угомонить, не утихомирить. Только и знает, что позорить меня перед всеми Сокирянами. Кричит с веранды, а слышно на весь парк. Орет на всю Ивановскую.
– И на тебе, пожалуйста. – Небольшая группка моих приятелей с подружками уже скалятся во весь рот
– Иди – иди, Милику, – передразнивает соседка Раечка, дочь Яши-инвалида, – тебя уже снова кушать зовут. Бедненький ты наш, худенький и голодненький
– Топай-топай, теперь все равно не отделаешься, – со смехом добавлял ее двоюродный братик Фимочка
Да и сам, я уже прекрасно все понимал,
– Деваться некуда
– До свидания, Облака! До свидания, дорогие мои. Плывите – плывите, себе вдаль, к речкам, океанам и далеким странам