Вепсы, живущие в районах сплавных рек Ножема, Суда, Мегра, издавна занимались заготовкой леса в зимнее время и перевозкой его к сплавным путям. Работа эта была трудна, но приносила сравнительно неплохой доход. Замечу, что и Кубена в 80-е была сплавной рекой. Работники сплавконторы ходили по ее берегам, выкорчевывая кусты, и тем самым делали их проходимыми.
У восточных вепсов существовал очень странный обряд «веселых похорон». Когда хоронили парня или девушку, то в избу к покойнику собиралась молодежь и веселилась под гармонику. Гроб на кладбище тоже несли, приплясывая под музыку. И само собой веселились вепсы на свадьбе. И перед тем как сесть за общий стол давали молодым рыбник – будущие муж и жена совершали ритуальное надкусывание этого лакомства.
В быту у вепсов сохранилось много языческих верований. Зашел в лесную чащу и брось горсть монет под куст: это плата «хозяину» леса. Нельзя ругаться на лес и на воду, иначе духи накажут. Нельзя даже попросту в бане помыться – нужно попросить на это разрешения у «хозяина» бани. И если случается какое-то несчастье, то вепсы обязательно идут за помощью к колдуну. Культ колдунов – нойдов – сохранился у них вплоть до конца XX века. И в каждом вепском доме имелся оберег – челюсть щуки.
Кроме веси были и другие знатные рыбаки. В дремучих вологодских лесах, что за болотами, в давние времена поселились староверы. В их скиты доступ возможен только зимой по тайным порубкам на деревьях, которых чужому не приметить. Летом туда пробираются на шестах, да и то только в знакомых местах, а то попадешь в болотное окно, сразу провалишься – и конец.
Разбросаны эти скиты за болотами на высоких местах, красной сосной поросших. Когда они появились – не помнит никто. Местные старики и старухи здесь же и родились, и никуда отсюда не выходили. На теле у них белые рубахи, на ногах березовые лапти. Бороды у старообрядцев косматые. Их никогда не касались ножницы. Ногти на ногах и руках черные и закрюченные, отроду не стриглись. А причина в том, что среди местных староверов было предание, что рай находится на высокой горе, и после смерти надо будет карабкаться наверх, чтобы до него добраться – тут ногти и пригодятся.
При этом чистота в избах у староверов поразительная. Вся посуда собственного изготовления и у каждого своя. Если кто-то из посторонних, не их веры, поест из чашки или попьет из ковша, то она считается поганой, «обмирщенной» и убирается подальше.