– И что, все? – Жигалов поздоровался со старшим конвойной группы.
– Все, Иван Егорович, минут через двадцать повезем.
– Дай-ка я с ними пообщаюсь, слишком долго я с ними рука об руку шел, – Жигалов поднялся в тамбур «автозака».
– Ну, что, козлы, допрыгались?
Жулики начали бить ногами и кулаками по стенкам:
– Ты чё, мусор, масть попутал?
– Начальник, за базаром-то следи! За козла отвечать придется!
– А я отвечу, –согласился Жигалов. – Да тихо, тихо. Кто там самый голосистый? Вот, например, мой старый «друг» Ганя, ты здесь?
– Да, здесь, начальник, где ж мне еще быть-то?
– Имел ты до этого три ходки, две за хулиганку и одну за грабеж. И по зоновским понятиям ты баклан, не более того, и быть тебе в лагере над шестерками начальником, не в авторитете, конечно, но хлеб с маслом обеспечен. Да вот только поедем сейчас мы не в любимую вами кэпэзэ, а прямиком в суд, где глубоко уважаемый всеми нами судья Григорий Яковлевич Головачев отмеряет вам срок по доселе вам неведомой статье «Тунеядство», и через два часа выйдете вы из зала суда чертями, зэками, лишенными всякого авторитета. Воцарилась гробовая тишина. Жигалов продолжал:
– И на этапе спросят, и в лагере спросят: «Ты кто по жизни?», – и надо будет отвечать, а отвечать-то, что? В блатные дорога заказана, а мужики, я уверен, никого из вас к себе не определят. Остается один путь – «нацеплять лахмутину», то есть надевать на руку повязку красную и определяться в актив. Так что я вас правильно назвал, просто вы этого еще не поняли.
После продолжительной паузы начались шушуканья, затем робкие возражения:
– Начальник, неправильно это.
– Это не по понятиям!
– Григорий Яковлевич такого не позволит.
– Может не надо, начальник?
В эту минуту Жигалов сам себе очень нравился, он чувствовал себя на коне:
– А пацанов деревенских, вызванных военкоматом, грабить, последние копейки отнимать, это по понятиям? Да и к тому же вы ведь сами все подписывали, и протоколы, и предупреждения, судья у нас справедливый, отмеряет всем по закону, те, кто ранее не судим, получат условный срок, но только дорога в зону с этой статьей будет закрыта.
Из-за решетчатой двери повеяло грустью и тоской.
– Иван Егорович, ну пошутили и хватит.
– Начальник, ну, правда, не смешно уже.
В этот момент все находящиеся в клетке «автозака» готовы были написать явку с повинной за последние десять лет и подписать документ о сотрудничестве на десять грядущих лет, но Жигалов был непреклонен.