«…Прослушка… Прослушка… Девка-потаскушка… Потаскушка… Опять потаскушка… – мой мозг, медленно просыпаясь, уже начинал «пережевывать» слова Блевонтина. «…Неужели что-то опять случилось в нашем тихом королевстве?» – зевнул я и, с трудом открыв глаза, посмотрел на экран телефона. «…Двенадцать двадцать ночи. …Час сорок до встречи… Так, пора вставать…» – потянувшись и стараясь прогнать остатки сна, с силой потер я лицо руками. Я знал, что Блевонтин никогда не позволял себе никаких шуток в делах, и от этого во мне невидимой рябью невольно колыхнулась легкая тревога: «Неужели что-то начинает идти не так?!! … Но что? Может, кто опять на хвост сел? Если так, то кто? Спецслужбы? …Менты? …Конкуренты? …Эти?!! Да вряд ли! «Такие нежности при их-то бедности». Масть не та… Хотя… Чем черт не шутит! Ладно! Думай не думай, а все пойдет, как пойдет. Разберемся», – стараясь погасить тревогу, подумал я, снова непроизвольно зевнув – жизнь все же научила меня философски смотреть в ее очень серьезное лицо.
Еще немного посидев, я медленно снял трубку внутреннего телефона охраны:
– Коля, буди Семеныча – через полчаса выдвигаемся.
Горячий душ окончательно выбил из меня остатки сна. Быстро одевшись, я, выпив стакан чая, вышел на полутемный двор.
Осень уже полностью вступила в свои права. Было промозгло и зябко. Впереди, у тихо урчащего автомобиля, поеживаясь и негромко переговариваясь, курили Семеныч и охранник Коля. В свете подфарников, отбрасывающих отблеск на влажный асфальт двора, их фигуры казались сотканными из размывчатого розоватого воздуха.
Глубоко вдохнув влажный ночной воздух, я медленно пошел к ним. Почуяв меня, из-под навеса навстречу мне засеменил мой верный дворовый пес Мухтар, прозванный моей охраной с легкой руки моей тетки за хитрость «Мухлер». Радостно задышав и потеревшись о мою ногу, он, гипнотизируя меня своим взглядом, преданно затрусил рядышком.
– Подлизываешься, Мухлер?!! – поправляя висевшую на плече кобуру, заулыбался Николай, когда мы с Мухтаром подошли.
– Что, Мухтар, опять котлету с Васькой утянули? – зевнув и поежившись от сырости, потрепал я пса по холке.
Мухтар, хитро кося на нас исподлобья, виновато заскавчал, скромно отвернув голову вбок.
Мухтара подарили мне три года назад как восточно-европейскую овчарку с прекрасной родословной. Но из смешного и неуклюжего щенка горчично-коричневого цвета вдруг взяла и выросла крупная дворняга. Но меня это особо не огорчило. Меня очень сильно утешало одно: среди других дворняг моя дворняга имела ну просто шикарную «родословную» и была ума необыкновенного!