– Евсеева, брось! Ты что, не знаешь – Дед бессмертен! – с кривой ухмылочкой проговорил Шутов. Он всё ещё стоял у доски с мелом в руках. Сказал, впрочем, без обычной уверенности. Все знали, что у Юльки глаза на мокром месте, но всё равно стало как-то не по себе. Рассудительная Света Камарзина, Юркина сестра-близнец, вздохнула и отвернулась к окну, за которым качалась от студёного февральского ветра верхушка голубой ели.
– В его возрасте всё возможно.
– Ой, ну вот не надо! – манерно произнесла Кравцова, признанная красавица десятого «А», откликавшаяся только на имя Натали, да и то по настроению. – Вы ещё начните на венок скидываться!
Неразлучная троица Омельченко, Селезнёва и Буковская озабоченно шепталась в дальнем от окна ряду, поглядывая на остальных. Двухметровый детина Шпаков по кличке Шпагат, сдвинув белёсые брови, сооружал что-то на парте из подручного материала – собранных поблизости учебников, тетрадей, ручек и прочего добра. За процессом наблюдала незлобивая компания «жителей Камчатки», вполуха прислушиваясь к разговорам вокруг и подсовывая Шпагату недостающие стройматериалы. Не то чтобы им было всё равно, просто упражнения в остроумии не были их сильным местом. «Жители Камчатки» привыкли выражать свои эмоции действием – в данном случае их тревога находила выход в сооружении этой смешной вавилонской башни. Только однажды за всё то время, пока в классе высказывались и обсуждались версии отсутствия их классного руководителя, Долженко вклинился с вопросом:
– Эй, у кого ещё есть треугольник?..
Глава 5.
Завуч Ольга Платоновна по пути к своему кабинету привычно заглянула в учительскую – не засиделся ли за дружеской беседой кто-нибудь из коллег? Звонок был минут пятнадцать назад, и такое пренебрежение обязанностями было бы вопиющим нарушением трудовой дисциплины со всеми вытекающими последствиями. Но Ольга Платоновна потому и стала завучем, что никогда и ничего не оставляла на волю случая. Она проработала в школе уже больше двадцати лет и помнила все тайны – и мрачные, и смешные – которые и хранили эти стены.
Она знала, что ученики – да уже и некоторые учителя из числа молодых – между собой называют её СС. Можно сказать, сама приложила руку к появлению этого прозвища, когда в беседах с провинившимися напоминала им:
– Запомните, что моя фамилия Строгая! Так и есть: я Строгая. Но – Справедливая!