Оливия чувствует их взгляды, и становится не по себе. Совсем нехорошо становится. Сигваль выбрал ее, отвергнув сестру. Так что за дела у нее с остайнским принцем? «Остайнская шлюха, – даже слышит она чей-то голос. – Продалась им!» И Сигваль как-то неуловимо делает шаг в сторону, и теперь идет между ней и теми людьми, закрывая собой.
– Не слушай, – говорит шепотом. – Смотри только вперед.
Так хочется взять его за руку. Но сейчас не стоит… Не здесь.
Она прячется за этого человека от своих.
Лошади уже готовы, его люди ждут.
– Будешь прощаться? – тихо спрашивает Сигваль.
Оливия качает головой. Нет. Она уже попрощалась со всем, сказала все, что хотела сказать. Хватит.
Тогда он подводит Оливию к лошади, подсаживает, помогая залезть в седло.
– Ублюдок! – сквозь зубы шипит Каролине.
У нее белое лицо и глаза красные от слез. Кажется, она готова убивать.
Сигваль делает вид, что не слышит ее.
– Счастливого пути, ваше высочество, – почти через силу говорит отец.
– Расчетливая сука! – это Каролине Оливии. – Я ненавижу тебя!
Сигваль поворачивается и очень выразительно смотрит ей в глаза. Предупреждая. Он ведь обещал «выебать прямо во дворе», если Каролине не будет держать язык за зубами, но она слишком зла и слишком ненавидит, чтобы внять.
Мария стоит тихо и неподвижно, неприятности ей не нужны.
– Надеюсь, недоразумений не будет, – говорит Сигваль отцу, вскакивает в седло. – Уберите ее.
– Да, ваше высочество.
И пытается увести старшую дочь, взяв за локоть. Но Каролине не хочет, упирается.
– Едем, – тихо командует Сигваль.
Они трогаются. Копыта стучат по брусчатке.
– Ведьма! – кричит Каролине им вслед. – Как ты сделала это? Почему он выбрал тебя? – и еще, громко всхлипывая. – Ты сдохнешь!
Сигваль останавливается. Оливия видит, какое у него напряженное лицо, он пытается решить. Еще немного и… Он ведь не сделает этого? Нет! Он уже почти собирается ехать…
Отец силой тащит Каролине прочь.
– Ты обещал жениться на мне! – орет она. – Ты не держишь свои обещания?!
Сигваль глухо и страшно рычит.
– Я обещал еще кое-что! – говорит громко.
Спрыгивает. И идет к ней. Таким широким размашистым шагом.
И вот тут, наконец, до Каролине доходит.
С визгом она вырывается из рук отца и бросается прочь. К дверям. Она бежит, рыдая.
Сигваль идет за ней. Кажется, он не торопится. Но так неумолимо. Стремительно.