.
Из докладной записки информационного отдела ОГПУ об антисоветских проявлениях в деревне на 1 января 1928 г. следует, что если в 1924 г. фактов террора (убийства, избиения, ранения и т. д.) было зарегистрировано 339, в 1925 г. – 902, в 1926 г. – 711, в 1927 г. – 901. Террор особенно сильно был развит в Сибири, Украине и ДВК.
Сведения об объектах кулацкого террора за те же годы показывают, что террор направлялся главным образом против работников низового советского аппарата, членов ВКП(б) и ВЛКСМ. В 1927 г. в числе объектов террора работники низового советского аппарата составляли – 34,6 %, партийцы и комсомольцы – 29,2, селькоры – 3,1 %, прочий советский актив деревни – 33,1 %.
В связи с угрозой войны и ростом активности кулацко-зажиточных и антисоветских элементов деревни наблюдались случаи поджогов изб-читален, сельсоветов, ВИКов, клубов и т. п.
Террористические акты выражались в убийствах, попытках убийства, в угрозах (открытых и анонимных), в поджогах и прочее. Иногда угрозы террора носили массовый характер в виде угроз бедноте расправой на случай переворота. В значительной части террор применялся к лицам, в прошлом занимавшихся раскулачиванием, а впоследствии проводящим работу по ущемлению кулачества (налог, землеустройство, хлебозаготовки и пр.).
Циркуляр ОГПУ о борьбе с кулацким террором за август 1928 г. констатировал обострившуюся в деревне классовую борьбу, особенно во время сбора сельскохозяйственного налога, самообложения, хлебозаготовок и подготовки к перевыборной кампании.
Наряду с увеличением террористических актов росло также и т. н. «политическое хулиганство». Кулацкая молодежь деревни, антисоветский и уголовный элемент, поощряемый и руководимый кулачеством, выступал против культурно-просветительных организаций, срывая доклады, лекции, спектакли и т. д., выступая против активных комсомольцев, разгоняя ячейковые собрания, уничтожая избы-читальни и тем самым дополняя общую борьбу кулачества против советского актива.
ОГПУ констатировало, что борьба с этими выступлениями велась недостаточно активно. Не по всем делам о террористических выступлениях следствие велось органами ОГПУ. Слишком незначителен был процент предупрежденных террористических актов. По очень большому количеству терактов, особенно по поджогам, виновники оставались нераскрытыми. Продолжая свою террористическую деятельность, они создавали впечатление о слабости репрессий по контрреволюционным выступлениям.