Встречать посылку, конечно, отправилась Саша. Получив от проводницы плотный, тщательно упакованный пакет, она уже шла к остановке автобуса, когда её окликнул знакомый голос. Она оглянулась.
В конце перрона, у перехода через пути, стоял Иван Ильич Дедов, или, как называли его в школе, просто Дед – учитель истории и руководитель её злосчастного класса. Сашино лицо изобразило некое подобие улыбки, и она сделала несколько шагов ему навстречу.
Иван Ильич выглядел озадаченным. Он возвращался из школы домой, когда увидел Сашу, идущую вдоль питерского поезда к выходу с перрона с увесистой сумкой в руке. Была середина октября, и ей полагалось находиться в Питере, где, как он знал, она собиралась учиться. Он не видел её с того самого памятного выпускного, но от кого-то из ребят её выпуска – кажется, от Букина, который навещал его в школе – слышал, что она не смогла поехать на вступительные экзамены из-за болезни бабушки. Однако, по его соображениям, теперь-то ей точно следовало быть там, а между тем она здесь, в Раздольном.
– Ты почему здесь? – спросил он, безотчётно глядя на неё с выражением отеческой тревоги. – Что-то случилось?
Теперь, когда она смотрела на него снизу вверх, он увидел, как она изменилась: на бескровном, осунувшемся лице горели одни глаза, и эти глаза теперь медленно наполнились влагой. Она всхлипнула и опустила голову.
– Саша, ну что? Ну?!
Он взял её за плечи, пытаясь заглянуть в глаза, прикоснулся к нежному подбородку – она резко мотнула головой, и Дедов почувствовал влагу на своей руке. Он огляделся. Парк! Там можно спокойно поговорить.
– Идём, – сказал он, увлекая её за плечи подальше от шумного вокзала. Взял из её рук сумку и вложил в холодную ладошку свой большой клетчатый платок – сколько раз за свою бездетную учительскую жизнь он проделывал это? В парке он усадил её на ближайшую ко входу скамейку и сам опустился рядом. Саша подняла глаза и взглянула на покрытый опавшей листвой склон перед собой. Её лицо исказила гримаса отчаяния, она прижала к губам руку, но это не помогло – она горько разрыдалась. Иван Ильич обнял её за худенькие, сотрясающиеся от горя плечи, и она уткнулась лицом в его пальто.
Гроза постепенно стихла, уступив место тоскливому серенькому дождю: слёзы продолжали медленно сочиться из глаз девушки.